Послышался шорох, слух его не был нарушен. Измаил посмотрел в лицо того, кто появился из зарослей.
Лицо ее было нежно-коричневого цвета, как у девушек Тайпи. Глаза необычно большие, почти нечеловеческие, ярко-зеленого цвета. Черты лица очень красивы.
Однако язык, на котором она заговорила, был незнакомым Измаилу, хотя он слышал много языков жителей Земли.
Измаил ждал, что она освободит его от усика, но она улыбнулась и пошла куда-то в сторону. Вскоре она вернулась с каким-то животным, таща его за ноги. Хотя у животного был вспорот живот, оно бешено дергалось.
Она улыбнулась, проговорила что-то мелодичным голосом. Он попытался ответить, но не мог. Девушка присела возле растения и стала что-то делать каменным ножом.
Измаил совсем забыл на некоторое время о воздушных акулах. Сейчас он вспомнил и открыл рот, чтобы предупредить девушку.
Девушка, видимо, почувствовала опасность, так как подняла голову как раз в тот момент, когда первая тень устремилась на них. Она толкнула Измаила и закрыла его. Голова Измаила ударилась обо что-то, и он потерял сознание.
Он пришел в себя и почувствовал, что земля, как обычно, дрожит под ним. Теперь он понял, что это – приливы и отливы. На той старой Земле эти явления не ощущались, хотя и были. Теперь же огромное солнце и огромная луна вызывают такое сотрясение почвы, не заметить которое невозможно.
Его снова стало мутить от качки. А может, к этому добавилось и действие яда. Во всяком случае, ему теперь придется привыкать к этой «земной» болезни.
Он попытался сесть и обнаружил, что у него связанны руки и ноги.
Девушка исчезла.
Очевидно, она вовсе не так дружелюбна, как ему показалось. Она подошла к нему без боязни просто потому, что была уверена, что он не причинит ей вреда.
Измаил не был на нее в обиде: все-таки он был для нее чужой, и она была бы дурой, если бы подошла к нему без необходимых предосторожностей. Впрочем, может, она живет в мире, где все человеческие существа друзья друг другу, а убийства и войны неизвестны.
Однако то, что она связала его, доказывало, что этот мир вовсе не утопия.
Он вздохнул. Было бы слишком предполагать, что есть мир, где царит всеобщая любовь и доверие. Такого не было на Земле, такого нет и здесь. И нигде такого нет. Однако Измаил вовсе не думал оказаться в таком утопическом мире.