Колон прервался как бы для того, чтобы передохнуть. На самом же деле, чтобы взглянуть на приора. Убедившись, что тот ловит каждое слово, продолжил ровно и спокойно:
– Двести лет назад венецианский путешественник Марко Поло отправился на восток. Ни один европеец ни до, ни после него не забирался так далеко. Марко Поло достиг Китая и владений великого хана, обладающего сказочными богатствами.
– Я знаю, знаю, – прервал его фрей Хуан. – У меня есть экземпляр его книги. Как я и говорил, я немного интересовался этими вопросами.
– У вас есть его книга! – вскричал Колон, просияв. – Тогда моя задача сразу облегчается. Я не знал, – солгал он, – что говорю со знатоком!
– Не нужно льстить мне, сын мой, – фрей Хуан, возможно, уловил иронию в восклицании Колона. – Получается, вы нашли у Марко Поло то, что ускользнуло от моего взгляда. Что именно?
– Ваше преподобие помнит упоминание об острове Сипанго, расположенном еще в полутора тысячах миль на восток от Мандиси, самой дальней точки, достигнутой мореплавателем. – Кивок фрея Хуана показал, что приору указанная ссылка знакома. – Вы помните, что те края славятся обилием золота. Его источники, говорит Марко Поло, неисчерпаемы. Столь расхож там этот металл, что дворец короля крыт плитами из золота. Марко Поло говорит и о том, что там полным-полно драгоценных камней и жемчужин, особо упоминая огромные розовые жемчужины.
– Суета сует, – осуждающе молвил приор.
– Нет, с вашего позволения, если использовать все это на благо, ради достойной цели. А богатства там такие, о которых европейцы не могут и мечтать, – Но какое отношение к вашим открытиям имеет Сипанго Марко Поло? – Приор не дал Колону возможности рассказать о сказочных богатствах острова. – Вы говорили о землях, лежащих за западным океаном. Если допустить, что восточные чудеса Марко Поло правда, каким образом доказывают они существование западных земель?
– Ваше преподобие верит, что земля – сфера? – Колон взял с блюда апельсин и поднял его. – Похожа на этот апельсин.
– Большинство философов убеждены в этом.
– И вы, разумеется, согласны с разделением ее диаметра на триста шестьдесят градусов?
– Это математическая условность. С чем тут спорить. Но что из этого следует?
– Из этих трехсот шестидесяти градусов известный нам мир занимает не более двухсот восьмидесяти. С этим выводом соглашаются все космографы. Таким образом, самую западную известную нам точку, Лиссабон, отделяют от восточной границы мира восемьдесят градусов, примерно четверть земной окружности.