народ.
2
«История моей жизни» Г. А. Калиняка написана необыкновенно занимательно. Можно сказать, что это настоящая энциклопедия советской жизни. Вот почему его воспоминания мы выпускаем под названием «Герой советского времени», – подобно тому как известный роман М. Ю. Лермонтова выразил состояние общественной жизни и духа николаевской империи, скромные мемуары Г. А. Калиняка, по нашему мнению, могут смело претендовать на то же самое в отношении империи советской.
В 20-е гг. ХХ в. ветры Революции – это слово Георгий Александрович всегда писал с заглавной буквы – носили его из конца в конец взбаламученного моря российской глубинки: от Белоруссии до Сибири и обратно. Он жил жизнью больших и маленьких сел, уездных, губернских и столичных городов; изучал страну, путешествуя по железным дорогам, когда дороги эти предоставляли еще минимум удобств для вольного пассажира.
Он жил в условиях голода и разрухи, выжить в которых, наверно, мог только русский человек, причастный «музыке Революции». Он, как и многие после окончания Гражданской войны, бродяжничал, искал любую работу, по поводу чего даже безуспешно стремился попасть на прием к «всесоюзному старосте» М. И. Калинину, проделав немалое путешествие из Ленинграда в Москву без гроша в кармане; скрепя честное пролетарское сердце работал на нэпмана, пока, наконец, не занял почетное место в рядах рабочего класса завода «Электросила», которому оставался верен всю свою жизнь.
Выражение «заводская семья» в 30-е годы было не пустым звуком. Как в любой семье, жизнь младших подчинялась строго установленным старшими товарищами правилам, сохранившим отголоски дореволюционных, почти цеховых порядков, преступать которые не мог без ущерба для себя ни один новичок. Воспитанных в таком духе молодых рабочих привязывали к родному заводу, его трудовому коллективу сильные узы, вполне сродни семейным. И ради этой семьи люди были готовы идти на тяжелые жертвы. Воспоминания Г. А. Калиняка о командировке на заготовку леса весьма напоминают аналогичные страницы романа Н. Островского «Как закалялась сталь».
Но жизнь советского рабочего складывалась не только из трудовых будней. Сегодня вызывает удивление, что рабочие «от станка» могли быть и театралами, и книголюбами, и любителями искусства, гордо перечислявшими имена великих артистов, творивших