. В центре стал корабль «Три иерарха», по флангам «Европа» и «Саратов». Таким образом, выход из залива турецкому флоту был прегражден. Турки стали укрепляться на своей позиции и усилили батареи на берегу, чтобы ими действовать во фланги нашего флота. Четыре их корабля стали против нашего фронта, а за ними в глубине залива расположились и прочие турецкие суда.
Настал вечер; лунная ночь и тихий ветер благоприятствовали началу дела. Бригадиру Грейгу приказано было атаковать неприятеля кораблями: «Европа», «Ростислав», «Не тронь меня» и «Саратов», фрегатами: «Надежда» и «Африка», бомбардирским кораблем «Гром» и брандерами.
Грейг поднял брейд-вымпел на корабле «Ростислав». В полночь 25 июня на кормовом флагштоке «Ростислава» показались три фонаря – тогда все суда, в атаку назначенные, двинулись вперед. Первым шел фрегат «Надежда», но он отстал; тогда адмирал Спиридов закричал с корабля «Три иерарха» в рупор, чтобы корабль «Европа», не дожидаясь других, спешил в атаку. Командир его Клокачев в половине первого часа стал на шпринг и открыл пальбу; ему отвечали выстрелы со всех передовых турецких кораблей. Полчаса Клокачев бился один, пока не подошли другие суда Грейгова отряда. Обе стороны усердно мерялись бомбами и калеными ядрами. На турецком корабле загорелся грот-марсель; турки не успели еще потушить пожара, как загорелся и другой их корабль. «Ура!» – раздалось на нашем флоте. Настал момент решительный – по сигналу Грейга взвились три ракеты, и брандеры пустились на турецкий флот. Брандер Мекензи сел на мель и сгорел даром. Дундаль по приближении к неприятелю был покинут командой, которая бросилась в шлюпки[103]; однако он зажег свой брандер, опалил себе лицо, кинулся в воду и доплыл до шлюпки. Его брандер и Гагарина, пущенные неудачно, не принесли пользы. Один Ильин пристал к 84-пушечному кораблю, сцепился с ним и на глазах неприятельского экипажа сам зажег роковой фитиль; потом без всякой торопливости пересел в шлюпку и возвратился на свой корабль. Следствием этого подвига был взрыв 84-пушечного корабля, от которого загорались и взлетали на воздух турецкие суда одно за другим. Неприятель пришел в совершенное расстройство. Чтобы усилить его, русские усилили пальбу. Пламя охватило весь мусульманский флот. Пожар продолжался с 3-х часов ночи до 9-ти утра. Пятнадцать линейных кораблей, шесть фрегатов, шесть шебек, восемь бригантин и галер, тридцать два галиота и фелуки – словом, 67 разного рода судов сделались жертвой пламени. Турок погибло более 20 тысяч. Вода залива, отражая пожарище, представляла ночью одну огненную бездну; а наутро кровавую поверхность с обгоревшими обломками и всплывающими обезображенными трупами