Когда же узнали, что нападение на крепость будет совершено русскими кораблями и фрегатами, то камень стал им казаться уже не столь твердым. Они тотчас смекнули, что слава будет им с русскими пополам, а опасности только последним, а потому и одобрили тотчас мнение главнокомандующего.
Адмирал Ушаков не беспокоился о том, что французы по данным им повесткам во все места будут знать о намерениях наших; он того и желал, чтобы они для оборонительных действий развлечены[115] были на все укрепления, чем ослаблялась бы защита острова Видо. Все приготовления наши заставляли их полагать, что нападение произведено будет гребными судами, им и на мысль не приходило, чтобы линейные корабли или фрегаты могли приблизиться к столь ужасным батареям.
Между тем военные действия (особенно в последние двое суток) продолжались с неослабной деятельностью: батареи наши, усиленные двумя большими мортирами, не умолкали и наносили величайший вред крепости.
С 16-го числа февраля начат был уже адмиралом Ушаковым осмотр наружных укреплений с сухого пути. Все ожидали с нетерпением решительного приступа, долженствовавшего увенчать русское воинство новыми лаврами и положить конец ежедневным частым вылазкам и стычкам, изнурявшим людей без всякого видимого успеха. Никому не приходило на мысль, что может быть на другой день будет он оплакивать товарища, коего разделяет труды, друга, коему нынче жмет руку; никто не помышлял об опасностях, всякий думал только о славе: все готовились нанести решительный удар республиканцам в последнем их укреплении.
Наконец настал желанный, решительный день: это было 18-е февраля. Ветер был западный и дул прямо от наших кораблей на остров Видо. К счастью нашему, незадолго перед сим крепким ветром разорвало страшный тот бон, который французы заготовили было для воспрепятствования высадке нашей. Цепи и болты его переломало, а деревья прибило к берегу; ничто не препятствовало высадке.
На рассвете… на корабле адмиральском учинен посредством пушечного выстрела сигнал обеим батареям нашим открыть огонь против крепостей и всех укреплений Корфу, а войскам, находившимся при них и на отдельной эскадре, идти приступом на наружные пристройки; другой сигнал последовал за оным – всем кораблям и фрегатам быть готовым сняться с якорей для нападения на остров Видо.