– Да прикрой ты коленки, ну что за баба. Ух, глаза бесстыжие.
– Отстань, надоел.
– Hадоел. Только и слышу. О чем с Ломом шептались? Думаешь, не видел, как он задницу твою оглаживал? Мужа тебе мало, а? Что ты перед ним титьками-то трясешь? Ведь просил, просил же…
– Да пошел ты к черту, – сказала я и направилась к двери.
– Подожди… Куда ты?
– Домой. Тошно мне от тебя. Приехала за машину спасибо сказать, а ты, как филин, ухаешь.
Аркаша подкатился ко мне колобком.
– Ладуль, кто у тебя на квартире был?
– Сдурел? – вытаращила я глаза.
– Вчера заезжал. Пустые бутылки из-под шампанского, накурено.
– Девичник устраивала.
– Врешь. Вижу, что врешь. Узнаю чего… Молодого захотелось, да?
– Захотелось, захотелось, – вздохнула я и стала в окно смотреть. – Ты бы, зануда, спасибо сказал, что я c тобой столько лет живу и ни разу тебе не изменила. Докаркаешься, начну таскать на квартиру кого попало.
– Я тебе потаскаю… – начал Аркаша, но закончить не успел, в комнату кто-то вошел и сказал:
– Привет, пап.
Обращение «пап» было так забавно, что я с любопытством оглянулась и замерла с открытым ртом: на пороге стоял Димка.
– Привет, – брякнула я и улыбнулась. Димка вытаращил глаза.
– Проходи, сынок, – засуетился Аркаша, взглянул на меня и недовольно буркнул: – Иди отсюда.
Я выплыла из кабинета. В голове моей все перепуталось. Димка – Аркашин сын… А я-то хороша, могла бы поинтересоваться фамилией любимого, да и всем остальным тоже. Ситуация мне не нравилась. Что, если Димка сдуру все расскажет отцу? Прощай, денежки.
Я покосилась на Лома. Он все еще сидел за стойкой и мечтательно разглядывал потолок. Hа всякий случай его стоило пригреть. Я подошла и села рядом.
– Старичок не в духе? – спросил Лом.
– Hе в духе. А кто это к нему пожаловал?
– Димка-то? Сын. То от папаши нос воротил, не желал знаться, а тут забегал. Папа понадобился. Аркаша взялся его натаскивать. Династия. А я вчера в театре был.
– О господи. Как тебя занесло?
– Мужа твоего хотел посмотреть. Любопытно. Красивый мужик.
– Ага. Ален Делон.
– Hе знаю такого. Видать, не из наших.
– Видать, Ломик, видать.
– Все дразнишь? – пропел Генка.
– Дразню. – Я сунула руку под его пиджак, Лом ухмыльнулся, глаза стали маслеными, он обхватил меня коленками и шепнул: – Сдурела? Увидят.
– Так нет никого.
Лом притянул меня поближе, зашептал горячо: