В конце концов мне удалось-таки проводить ее до двери. Она оставила мне номер своего телефона со словами: «Звоните, если что», а я посоветовала ей вернуться на работу – вдруг мой гад опять позвонит. Она нахмурилась, кивнула и наконец-то ушла. Я стала звонить Эльке с жалобами.
– Сумасшедший дом, – вздохнула она, выслушав. – А вдруг он правда чего замышляет? Может, тебе стоит переехать к маме? – Вопрос я оставила без ответа и села за работу.
День прошел незаметно, я и думать забыла о Марье и ее предостережении, то есть я ее вспомнила, укладываясь спать, но со смешком, и даже головой покачала: мол, надо же, совершенно чокнутая девица. Оказалось, не такая уж она сумасшедшая. А вот муж у меня точно псих, в этом я смогла убедиться буквально через несколько часов.
Взгляд мой упал на прикроватную тумбочку и натолкнулся на тетрадь. Сама я ее даже в руки не брала и удивилась: в какой же момент ушлая девица успела прошмыгнуть в спальню. Интересно, что она еще успела? Да, с такими следует держать ухо востро. Перекрестившись на всякий случай, я выключила свет и закрыла глаза.
Снились мне кошмары: муж с топором, Марья в рогатой шапке с носом клоуна грозила пальцем и грозно выла: «Забыла ты бога, оттого и наказана», мимо пробегали старушки в черном и смотрели недобро, но все эти кошмары были сущей ерундой по сравнению с моим пробуждением.
Проснулась я оттого, что не имела возможности повернуться и рука затекла от неудобной позы, открыла глаза и в первый момент решила, что все еще сплю, а ночной кошмар становится еще кошмарней. На моей постели сидели два дюжих молодца, один держал меня за руки и пакостно ухмылялся, а второй что-то проделывал с моими ногами. Через секунду я поняла: он их связывает, мне стало больно, а до меня наконец дошло, что это вовсе не сон, все это в реальности: и парни, и свет настольной лампы, и связанные руки. Я вмиг похолодела, вытаращила глаза, но нашла в себе силы спросить:
– Вы кто?
Ответом мне было гробовое молчание. Впрочем, тут я слегка преувеличила, парни не молчали, оба хмыкнули, а один так даже хохотнул, но ни словечка не произнесли и ясности в то, что происходит, не внесли.
– Кто вы? – жалобно повторила я.
Тут второй парень, тот, что привязывал мои ноги к ножкам кровати, выпрямился. В его руках я увидела скотч, которым он и заклеил мой рот. После этого ничего произнести я уже не могла и лишь глазами вращала в ожидании самого худшего, причем и худшее виделось мне расплывчато.