- Петруша
Пожарский из своего Вершилова, - тоже перекрестясь с трудом
превозмогая спазм в горле, ответил Михаил Фёдорович.
- Если
просить будет чего, дай! – строго зыркнула на сына
царица.
- Там в
сундуке ещё один сундучок есть, - напомнил дьяк.
Вдвоём,
чтобы никого не звать, дьяк с царём достали сундучок и установили
на лавку. Он сам по себе был чудом. Михаилу приходилось видеть
красивую резьбу по дереву, но такую мелкую и затейливую ещё нет. Он
снова перекрестился и открыл крышку с вырезанными на ней
жар-птицами. Там были какие-то предметы, завёрнутые в тряпицы.
Михаил развернул одну и чуть не выронил. У него задрожали руки и
колени. У него в руках было полупрозрачное фарфоровое блюдце с
видом засыпанного сугробами маленького домишки на берегу, почти
схватившейся речки, только узенькая полоска оставалась. И всё это
было сделано только одним синим цветом, который не был нарисован
красками поверх, рисунок был внутри блюдца, и он горел сквозь
прозрачное покрытие. Михаил видел китайские вазы, их подарил ему
посол персидский. Но насколько это блюдце было лучше. Оно было
тоньше. Оно было красивей. Оно было белей. Михаил, вспомнив
хвастовство посла о серебряном звоне, слегка ударил ногтём по
блюдцу. Вот это серебряный звон, а не то, что восхвалял
посол.
Осторожно
поставив блюдце на лавку, Михаил достал следующую вещицу. Теперь
это была чашка с таким же рисунком и она, казалось, ещё тоньше,
через неё даже видны были подносы на лавке. Не решаясь держать это
дальше в руке, царь поставил чашку на блюдце и посмотрел теперь на
пару.
-
Принеси-ка мне стулец, Фёдор, - сказал он Борисову, - Ноги не
держат.
Дьяк
принёс два стульца, усадил на них сначала старицу Марфу, а потом
Государя.
-
Доставай остальные, да не разбей. Колом не отделаешься.
Дьяк
перекрестился и стал доставать остальные предметы. Всего чашек с
блюдцами было одиннадцать. Десять с рисунками зимними, а одна пара
с синими цветами небывалыми. Когда чудес слишком много, то устаёшь
ахать. Так и тут, царица смахивала слезу и крестилась, а царь впал
в какой-то транс, как при истовой молитве. Прошло не менее десяти
минут, пока Михаил вспомнил, про второе письмо.
- Читай
дьяк второе письмо от Петруши.
Государь!
Сделали эти подносы и чайные пары мастера мои из Вершилово. Есть у
меня две просьбицы, не откажи, - дьяк замер.