– Шанс на что? – Виктор отхлебнул из бокала и обнаружил, что тот почти пуст. Пиво, судя по всему, перекочевало внутрь организма каким-то неизвестным науке образом.
– На то, чтобы круто изменить свою жизнь, – негромко, но твердо ответил Фишборн. – Вырваться из рутинной обыденности, получить интересную работу и за короткий срок заработать на безбедное существование и собственное дело. Плата за это весьма высока – придется минимум на три года разорвать существующие контакты и связи и десять лет работать на нас, но и выигрыш велик… Ведь такой шанс выпадает далеко не каждому! Подумайте, время еще есть.
– Да, я подумаю, – опустошенно отозвался Виктор, подгребая к себе конверт локтем.
– Мне пора. – Представитель секретной службы легко, пружинисто поднялся. – Надеюсь, что вы сделаете правильный выбор.
– Да, до свидания. – Виктор машинально кивнул, почти не замечая собеседника. Невидящим взглядом он смотрел, как Фишборн покидает пределы «Пирамиды», а в голове бешеной мельницей крутились мысли.
– Свет, – сказал Виктор, входя в квартиру. Мягкое свечение заструилось с потолка, отвоевав у тьмы пару довольно просторных, но почти пустых комнат и кухню.
Есть не хотелось, заниматься чем-либо – тоже, и Виктор распахнул дверь, ведущую на балкон. Внутрь хлынул свежий майский воздух, сырой после вечернего дождя.
Выйдя на балкон, Виктор оперся на ограду. Жилище он снимал на тридцать восьмом этаже небоскреба «Свобода», расположенного на самой границе жилой и исторической зон города. Внизу расстилалось скопище крошечных домишек, сохранившихся с двадцатого, а то и девятнадцатого века. За ними виднелся Кремль. Из-за яркой подсветки мерещилось, будто его облили кровью. Еще дальше, охватывая верхнюю часть Нижнего полукольцом, тянулась темная, играющая отражениями огней лента реки.
«Один и тот же вид много лет! – подумал Виктор. – Может быть, на самом деле пора сменить обстановку? Что я теряю?»
Терял он, по зрелом размышлении, не так много: ежедневное суетливое трепыхание в потоке мелких новостей – в Волге поймали белугу рекордного веса, вспышка дизентерии в Мордовии, выборы главы местного самоуправления в Самаре или Саратове…
Обычная журналистская мелочевка. И в придачу к ней – неудачная личная жизнь, ознаменованная разводом и отсутствием детей. Родители Виктора давно умерли, из родственников имелся лишь троюродный брат, с которым виделись последний раз года три назад.