– Дом тюльпанов? – спрашивает с улыбкой мужчина.
– Не знаю... Жизнь покажет.
– Выбор имени для дома – это очень важно. Это же на всю
жизнь. Здесь даже в реестры и на карты наносят эти названия.
– Я не планирую оставаться жить в Лондоне, – выскакивает
из моего глупого рта. – Я вернусь в Москву. У меня есть квартира, оставшаяся от
матери... Мне не хватает родного языка, я никогда не буду здесь своей.
– Типичный синдром иммигранта, – усмехается Алекс. – Когда
я впервые оказался в длительной командировке заграницей, думал, взвою. Иногда
казалось, что я даже думать разучился на русском языке!
– Мне тяжело даётся жизнь здесь, – со вздохом признаюсь
я. – Я очень тяжело схожусь с людьми. Когда моя мама заболела, те
немногочисленные друзья, что у меня имелись, отвернулись от меня. Беззаботность
и лёгкость – вот, что интересовало их. Потом, конечно, некоторые смогли
признать, что были не правы, но тогда... я осталась одна. Бралась за любую
работу. А потом я узнала, что мой отец всё это время знал о моём существовании
и просто позволил этому произойти!.. – Я резко торможу. – Господи, что я несу!
Простите. Моё нытьё – это последнее, что может быть вам интересно!
– Мне интересно, – заверяет Александр. – Я хочу узнать
тебя поближе.
Я сомневаюсь, что его слова не знак чистой вежливости.
Словно в реальном мире существуют бизнесмены за тридцать, которых интересуют
нехитрые проблемы вчерашних школьниц!
Мы возобновляем движение, но теперь между нами снова
повисает тишина.
– А как тебе такое? – усмехается Алекс и показывает на
очередную табличку с названием дома.
– «Хижина несбывшихся желаний», – горло перехватывает
спазм, – это ужасно! Представляю, как одинок этот человек! Что же должно было произойти
в его жизни, что он излил всю свою боль в это мрачное домовое имя?
– Моей первой мыслью было, что тут живёт нытик по жизни.
– Вы слишком циничны, Александр. Нельзя быть столь
категоричным, не зная, какая кроется история на самом деле. Я уверена, что
только человек, полный грусти и боли, может так назвать свой дом.
Мои слова вызывают снисходительную улыбку на лице
собеседника.
– Ты восхитительная девушка, Аля. Такая добрая,
воздушная. Как фарфоровая кукла в пышном платье. У моей матери была одна такая.
Раритетная. Я мог смотреть на неё часами...