Потому что я эгоистично хочу этого для себя – запомнить
свой первый раз именно таким. Ведь то, что я чувствую сейчас, чувствую рядом с
ним, чувствую от него, ведь эти страсть, безумие и помешательство, возможно,
случаются только раз в жизни. И даже если наутро сказка кончится и я больше
никогда не увижу его снова, я отчаянно хочу, чтобы он стал моим первым
мужчиной, потому что, кажется, я влюбилась в него с первого взгляда. И я
абсолютно точно уверена, что никогда моё сердце не выдавало таких кульбит,
словно встретило наконец свою половинку.
Его трясущиеся от безумного желания руки торопливо
расстёгивают мою пижамную рубашку. Мелкие пуговки с трудом протискиваются в
петельки, и я не выдерживаю, начинаю помогать снизу, ловко приближаясь к его
пальцам. А когда мои пальцы наконец задевают его, словно током прошибает, и из
меня вылетает шипящий свист.
Голубой хлопок летит куда-то в сторону, а мужчина жадно
осматривает мой третий размер, прикрытый кружевом. Предусмотрительно выбранный
мной бюстгальтер с передней застёжкой, впрочем, надолго его не занимает. Одно
движение пальцев – и я бесстыдно выгибаюсь в сторону его ладони, отчаянно желая
прикосновения.
Он тяжело сглатывает и делает это. Касается острых
сосков, вызывая одновременно облегчение и новый виток возбуждения в моём
животе. Звуки похоти, которые вырываются из глубин моей грудной клетки,
наверняка, должны вгонять меня в краску. Но не вгоняют.
Я несу всякий трепетный бред, потому что переполнена
эмоциями. С моих губ срываются фразочки, вроде: «О, Боже, да!», «Только не
останавливайся, прошу тебя!», «Это лучше, чем в моих снах!». Последняя особенно
нравится Алексу. В его взгляде – огонь. Тот самый, что жадно сжирает меня
своими пламенными пальцами.
Мои шортики вместе с трусиками срываются за считанные
мгновения. Я даже не обращаю внимание, в какую сторону их швыряет нетерпеливая
мужская рука. Которая тут же подхватывает меня за талию, отрывая от пола, чтобы
грубовато опустить спиной на белоснежную простыню.
От этой прохлады тело мгновенно покрывается мурашками, но
всё это – весь мир вокруг – перестаёт иметь значение: медленно, сводя меня с
ума, Алекс ведёт языком по моей шее, обводит ключицы, жалит самым кончиком кожу
груди и только потом уделяет внимание там, где я больше всего в нём нуждаюсь.