— Мне пора, — вдруг ни с того ни сего сообщает мама. – Такси уже ждет. Витя, было очень приятно с тобой пообщаться!
И она, со скоростью объекта, которому придали мгновенное ускорение, вылетает из кухни, а спустя полминуты я слышу, как захлопывается входная дверь.
А еще через десять секунд я оказываюсь подхваченной и с размаху усаженной на обеденный стол, и руки бывшего внаглую тянут полы моего платья вверх….
Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя от таких бурных проявлений чувств. Кажется, что даже скандалы последних лет совместной жизни были менее эмоциональными.
Неужели только из-за внешности?
— Значит, встреча с подругой? — с придыханием шепчет он мне прямо в лицо, сминая ткань платья уже на поясе. — А не слишком ли откровенно? — Упирается руками в мои плотно сдвинутые колени, пытаясь раскрыть их и все больше раздражаясь из-за оказываемого сопротивления.
—Витя, — наконец-то прерываю свое молчание, одновременно перехватывая обе его руки. — Прекрати! — громким шепотом возражаю я.
— Хочешь поиграть в недотрогу? — скалится он, усиливая напор и с легкостью освобождаясь от моего захвата. Одна рука грубо лезет под кружево моих трусиков, вторая цепляет волосы на затылке, с силой оттягивает их назад, заставляя сильнее отвести голову. Секунда, и он впивается мне в шею острым, болезненным поцелуем. Перед глазами возникает кровоподтек, с которым точно придется что-то делать.
Я провела больше пяти часов с человеком, который при всей своей страсти и некотором безумстве происходящего не оставил на мне ни следа. Хотя мог. Могу даже поспорить, что ему этого хотелось, но…
— Прекрати! — повторяю я уже в полный голос, чувствуя, как бешеная волна негодования поднимается из глубины, и она же многократно усиливается, когда я слышу его возню с пряжкой ремня.
Резко дергаю головой, высвобождая волосы, отвожу руку назад и с силой наношу удар основанием ладони, согнутой в запястье — единственный прием, который я помню из объяснений брата, еще когда училась в школе.
Действует не то чтобы отрезвляюще, но он фокусирует на мне свой мутный, блуждающий взгляд, а я озвучиваю угрозу, после которой он грязно ругается, но отступает.
— А как же твой еб…рь? — с остервенением и явным презрением едко произносит он.
В очередной раз замираю от его откровенно вызывающего хамства и выдаю то, что не позволила бы себе в менее обостренной ситуации: