– Э, да мне батя же… – начал было
Бобр, но к счастью, не стал пререкаться, и задвигал поршнями.
Анатолия долго уговаривать не
пришлось, а вот Биби… Она так и застыла, круглыми глазами глядя на
меня, и я схватил её за плечо, рванул.
И не смог сдвинуть с места…
– Какого?! – я ещё раз бессильно
рванул, но она была как столб, – Бежим, Айбиби!
Из кустов показался первый сатир.
Окинул полянку ошалелым взглядом, и сразу же увидел труп своего
сородича:
– Ме…е…ерзавцы!
– См…е…ерть! – донеслось от его
друзей.
– Коне…е…ец! – зарычал сатир, и,
разогнавшись, поскакал в сторону рыжей.
– Биби! – рявкнул я, не успев ничего
сделать.
Сатир влетел, как в столб, а Манюрова
даже не шатнулась. Замотав головой и танцуя, как пьяный, козлорогий
сел и, удивлённо открыв рот, уставился в пустоту.
– Кре…е…епка…
– Это же… пипец. Биби! – в моём
голосе прорезалась последняя надежда.
– А… Я… Поняла!
Она моргнула, и, кое-как очухавшись,
всё же побежала следом за мной.
Мы продрались через кусты с другой
стороны портала. Я плечом саданул оливковое дерево, и несколько
ягод посыпались на нас. Кажется, что-то упало мне за шиворот.
Выскочили на тропинку, зигзагами
уходящую в гору через такие вот островки высоких кустарников.
Бобр с Лекарем ждали нас.
– Эта бешеная там мелькнула, – Боря
ткнул пальцем вверх.
– У меня создалось впечатление… –
начал было Анатолий, но я толкнул его в спину и заорал:
– БЕЖИМ!
И мы побежали.
Я чувствовал в своей руке предплечье
Биби, он пару раз едва не спотыкалась, но всё же не отставала.
Когда тропинка сделала крутой поворот, я на миг обернулся.
Несколько козлорогих выскочило на
открытое пространство и крутили головами. Парочка подняли носы,
принюхиваясь.
К счастью, когда ветки скрыли нас, ни
один не посмотрел в нашу сторону. Но надеяться, что они не
ориентируются у себя же дома, было бы наивно.
***
Наш бег длился минут десять, но
подъём стал быстро изматывать. Самое обидное, что след нашей Блонди
так вообще простыл.
За нами никого было слышно. Уж стук
копыт по гравию мы бы точно различили.
Я замедлился, пытаясь осмотреться,
хотя на самом деле уже не мог дышать – лёгкие горели, желая
выпрыгнуть из груди.
Утоптанная тропинка, и вокруг всё те
же кусты. В листве проглядывались зелёные оливки, и я сразу же
вспомнил о Кенте.
Где это хитромудрый? Блин, подземелье
под «Сито» должно было уже меня научить, кому нельзя доверять.