А Ася… С Асей он был вообще-то знаком очень давно. Но как-то так
получалось, что шли они постоянно параллельными курсами: в летних
лагерях оказывались в соседних отрядах, учились в двух школах
неподалеку, жили на разных этажах одного, еще университетского
общежития… Даже отцы их одно время работали в смежных
ведомствах.
Но все общение сводилось к доброжелательным «приветам» и
периодическим встречам на перронах и в общественном транспорте. Все
это продолжалось ровно до тех пор, пока поступивший в магистратуру
Костя не уехал на лето подрабатывать в лесничестве, а Ася – домой
на каникулы. Благо и там, и там присутствовал интернет, и две
мающихся от ночного безделья души столкнулись в онлайне. Вернувшись
в университет, они начали видеться всё чаще и чаще, что вызывало в
Косте искреннее удивление, поскольку к девушкам он привык
относиться в духе Эразма Роттердамского: «Женщина — зверушка
непонятливая и глупая, но зато забавная и милая…»
Что думала об их общении Ася, явно не подходившая под
определение «глупой и непонятливой зверушки» - это для Марыгина
оставалось тайной за семью печатями.
От мыслей его отвлекли яростные вопли в темном проулке:
- Зинка, твою-то мать! Дура, чтоб тебя! Я тебя тут прямо на
месте убью, коза драная!
-Уйди, пьянь!
Костя Марыгин сразу напрягся, ноздри его затрепетали, вдыхая
ночной воздух, адреналин застучал в висках. Он весь стал похож на
охотничью собаку, почуявшую дичь…
Проклинающая друг друга пара вышла под свет фонаря. Потасканная
женщина лет сорока, немолодой мужчина с испитым лицом…
- Зинка, проститутка! Убью, дура! - прохрипел мужик.
- Женщина, у вас все в порядке? – спросил Костя, выходя из
тени.
- Иди-ка ты в жопу, засранец! – выдал пьяница.
Ну это-то ладно! Но вот слова женщины как-то сразу выбили Марека
из колеи:
- Поцелуй меня в сраку, защитник хренов! Вали отсюда! – и голос
ее вовсе не был похож на нормальные женские голоса.
Костя постоял секунду, потом зашагал прочь, а за спиной
слышалось:
- Поллитра разбила, потаскуха! Я тебя убью!
Парень шел и тихонько матерился про себя. Ну вот кто его просил
вмешиваться? Снова больше всех нужно? А с другой стороны – простил
бы он себе если бы этот пьяница угрожал другой женщине, нормальной
и адекватной, или если бы алкаш уже пустил в ход кулаки, а он,
Костя, прошел бы мимо?