Накопав молодой картошки, сорвав пару пучков укропа и
поживившись симпатичными зелененькими огурчиками, братья вернулись
в дом и сбагрили все это младшим – чистить.
И только тут Костя вспомнил про телефон! Он мигом рванул к
«Ниве», достал из багажника сумку и выудил из ее кармана аппарат.
Черт побери, два пропущенных!
- Здравствуйте, это посредник. Вы звонили?
- Да-да. Это координатор. Я могу принять пять-семь заказов, при
условии работы в знакомой обстановке… Только нынешний проект,
ничего нового… Так и передайте.
Костя тут же, не отходя от машины, набрал нужные номера, и слово
в слово передал им условия координатора.
- С кем ты там треплешься? Домой пошли, отец зовет! – Сергей
махал рукой с крыльца.
Егор Данилыч сидел в зале, перед телевизором и смотрел новостной
канал. Даже в кресле его по-марыгински массивная фигура смотрелась
внушительно и импозантно.
- Соседи наши опять воду мутят, - вместо приветствия сказал он и
ткнул пальцем в сторону экрана. – В Хоморе снова результаты выборов
признали недействительными. Полыхнет, вот вам мое слово… А теперь,
к столу, сынки! Ужин стынет.
Решительным жестом отвергнув помощь сыновей, Марыгин-старший
напряжением всех усилий поднялся, схватил крепкую трость с
набалдашником, и, опираясь на набитые по всему дому специально для
этой цели перила, прошел на кухню. Размашистыми движениями он
перекрестил стол и широким жестом пригласил всех:
- Садитесь!
После ужина Костя снял с вешалки
старую джинсовую куртку, сунул ноги в резиновые сапоги и
сказал:
- Пойду погуляю с псиной.
Псина от радости рвала цепь, улыбалась
во все горло и по-щенячьи повизгивала. Вообще-то не повизгивала, а
повизгивал - это был кобель размером с теленка, невероятная помесь
черт знает каких пород, пестрый, лохматый, эмоционально
неустойчивый, как беременная гимназистка, и прожорливый, как рота
солдат. Звали его Захер. В честь шоколадного тортика.
Будучи в нежном щенячьем возрасте, он был весь насыщенного
шоколадного цвета, и Марыгин-старший с присущей ему долей цинизма
присвоил скотинке эдакое название.
Щелкнув карабином, Костя немного смотал цепь, рыкнул на Захера,
чтобы он не особенно суетился, и отправился к речке.
Резиновые сапоги поднимали облачка пыли, шаркая по грунтовой
дороге, Костя время от времени дергал цепь, чтобы псина особенно не
увлекался обнюхиванием придорожных столбов и кустов, сквозь
вечерние сумерки светила луна…