- Да-а-а, ахахаха!!! Он расстегнул и сразу гадить принялся и не
посмотрел…
Костины брови поползли вверх, лицо покраснело, он живо
представил, что произошло дальше и заржал вместе с ними.
- Он застегнул, встал, а оно все на спину… Ха-ха-ха ёлки!!! –
Коваль стучал ладонью по барной стойке и смеялся до слёз.
Весь следующий день Марыгины коллективно вкалывали на уборке
урожая с немалого огорода. С утра приехала Света, и вместе с мамой
они составили становой хребет трудотряда, своей неутомимостью и
энергией не оставляя мужчинам шансов лениться. Ибо стыдно. Старший
Марыгин переживал, что не может помочь как положено, сидел на земле
под сенью деревьев и перебирал результаты жатвы, отделяя зерна от
плевел в фигуральном и буквальном смыслах.
В результате героических усилий к вечеру была выкопана картошка,
морковка, свекла, собраны помидоры и перцы. Такие авральные методы
работы всегда напрягали Костю – он любил, чтобы дела делались
вдумчиво и постепенно. Но тут другого выхода не было – когда еще
соберется такая орава работников?
Сергей и Светка решили остаться еще на один день, а Костя сделал
вид, что у него срочные дела и под укоризненным взглядом брата
принялся собирать вещи. Сергей частенько прозрачно намекал, что его
младший брат со своей качалкой и со своим боксом зря теряет время,
а магистратуру называл не иначе как «шарашкина контора», и диплом
магистра, соответственно, «филькина грамота».
Ну тут приходилось выбирать меньшее зло: ни за какие коврижки не
стал бы Костя посвящать брата в таинственную историю с телефоном,
да и в нюансы отношений с Асей – тоже. Так что обвинения в
лентяйстве и разгильдяйстве Костя терпел стоически, понимая отчасти
их справедливость.
Выдержав долгий взгляд отца при прощальном рукопожатии, и обняв
мать, Марек отправился на железнодорожный вокзал. Вокзал был местом
культовым. Старое, дореволюционное еще здание помнило тысячи встреч
и расставаний. Тут была неплохая кафешка, терминалы для покупки
билетов по карточке, даже дурацкий лохотрон с мягкими игрушками
внутри. На неудобных металлических стульях спали бичи, стражи
порядка курсировали туда-сюда, высматривая кого-нибудь сильно
подозрительного, пассажиры ожидали своего поезда.
На выложенном плиточкой перроне в своё удовольствие развалилась
тощая псина. Совершенно по-человечески она легла на спину, вытянула
ноги, и полуприкрыв глаза смотрела на перевернутый вверх тормашками
мир. Костя усмехнулся, и сходил в кафешку – купить псине что-нибудь
пожевать.