И дала волю слезам.
Мне ни за что не накопить на новый мобильник...
***
Во время обеда я уже догадывалась, что зря везу к палате американки тележку с едой, но хотя бы заберу свой ланч-бокс. Завернув за угол, заметила, что стул, где обычно сидел охранник, пуст.
«Охранник тоже человек. Мог выйти в туалет», ― подумала я.
Саманта лежала с закрытыми глазами и с черной маской на лице. В палате пахло чем-то цветочным ― может, одним из ее кремов, лежавших на тумбе.
― Обедать будете? ― шепнула я, но осталась без ответа.
Выйдя из палаты, я врезалась в широкую грудь ее охранника.
― Не входите, она спит, ― тихо сказала я.
Громила резко отпихнул меня в сторону, сунул руку под пиджак и, схватившись за рукоятку пистолета, распахнул дверь и вбежал в палату. Увидев спокойно посапывающую Саманту, он бесшумно выдохнул, обтер лоб и очень тихо вышел.
А я, толкая впереди себя тележку и гремя кастрюлями на весь коридор, улепётывала подальше от платных палат.
Эта «сваха», как мы с медсестрами прозвали американку, далеко не простая. Надо было видеть испуганное лицо охранника, когда я попросила его не входить в палату. О чем он подумал в тот момент? Что я придушила Саманту подушкой?
Мне все больше и больше становилось интересно, кто же она такая и почему ее охраняют, как президента…
В обед мне позвонила Дашка и выругала за то, что я долго не отвечала на ее звонки, затем бегло рассказала, чем закончилась встреча выпускников. Она не спрашивала, почему я убежала из бара: Дашка всегда понимала меня без слов и не стала бередить еще не зажившие раны.
Подруга старалась говорить обо всем подряд, лишь бы не о Богдане, а мое предательское любопытство изводилось от желания узнать побольше о его новой девушке, о том, как давно они вместе, спрашивал ли он, почему я не вернулась за стол. Я всячески старалась перебороть себя, понимая, что получив ответы на эти вопросы, мне не станет легче.
Ничего не нужно знать о той, что заняла мое место.
― Кстати… мы через неделю в Турцию улетаем, ― сообщила Дашка.
― С родителями?
Даша выдержала небольшую паузу, прочистила горло.
― С Кудряшовой и Семёновой… Тогда в баре мы разговорились с ними про отдых и решили уломать предков, чтобы отпустили. Я хотела тебе сказать, но до тебя фиг дозвонишься.
― Поздравляю! Первый раз полетишь на море, ― сказала я нисколько не обиженно, несмотря на то, что эта новость царапнула сердце коготком.