Джон нахмурился.
– А почему вы нас ждали?
– Позвонила Люси Дусетт, сказала, что вы как раз проехали мимо. – Он достал кисет с табаком, выудил из него пачку папиросной бумаги. – Вы Люси не знаете, но она говорит, что вы знакомы с ее внучатой племянницей.
– Так вы говорите о двоюродной бабушке Милли Кузенс? – спросила Элис.
– Да, – согласился Эден. Начал высыпать из кисета табак. Что-то попадало на лист папиросной бумаги, большая часть – на лежащую собаку. И когда Джон Грехэм задался вопросом, уже не умерла ли она, собака подняла хвост и пернула. Значит, живая, решил он. – В Уиллоу все в той или иной степени родственники. Люси живет у подножия холма. Я сам собирался вам позвонить, но раз она сказала, что все равно едете сюда…
– А откуда вы узнали, что мы едем сюда? – спросил Джон.
Генри Эден пожал плечами, как бы говоря: «А куда еще вы могли поехать?»
– Вы хотели поговорить с нами? – спросила Элис.
– Ну, я просто должен с вами поговорить. – Он заклеил сигарету и сунул ее в рот. Джон ожидал, что она развалится, как и предыдущая. Он никак не мог взять в толк, что происходит.
Но сигарета какие-то чудом осталась в целости и сохранности. Эден чиркнул спичкой по полоске наждачной бумаги, приклеенной к подлокотнику кресла-качалки, поднес огонек к сигарете, которая тут же уменьшилась вдвое.
– Я думаю, вам и вашей миссас лучше провести эту ночь вне города.
Джон мигнул.
– Вне города? Но почему? Мы только что приехали.
– Между прочим, дельная мысль, мистер, – послышался новый голос.
Грехэмы повернулись и увидели высокую, сутуловатую женщину, стоявшую за ржавой сетчатой дверью магазина. Она смотрела на них поверх рекламы сигарет «Честерфилд»: «ИЗ ДВАДЦАТИ ОДНОГО СОРТА ТАБАКА ПОЛУЧАЮТСЯ ДВАДЦАТЬ ОТЛИЧНЫХ СИГАРЕТ». Женщина открыла дверь и вышла на крыльцо. На бледном, осунувшемся лице читалась усталость, но не глупость. В одной руке она держала батон, в другой – упаковку с шестью бутылками «Доусонс эль».
– Я – Лаура Стэнтон, – представилась женщина. – Рада с вами познакомиться. Только не подумайте, что мы в Уиллоу страдаем недостатком гостеприимства. Дело в том, что в эту ночь у нас сезон дождя.
Джон и Элис недоуменно переглянулись. Элис посмотрела на небо. Все та же синева с редкими пятнами облачков.
– То, что сейчас видите, ничего не значит, не так ли, Генри?