Сестренка сидела на кровати, головой упираясь в поднятые колени, обняв их руками.
Страшно и больно видеть такой Аву.
Девушка никак не отреагировала на шум. Она даже не шелохнулась, когда я сделала еще несколько шагов вперед. Не слышать она не могла, если только не спала. Отчего-то я была уверена в этом.
Я повернулась к женщине врачу и помотала головой, прося чтобы она оставила нас одних. Посмотрев на меня скептически, женщина удалилась, неплотно прикрыв дверь. Ее лицо появилось в окошке. Она как и обещала, подглядывала за тем, что творилось внутри камеры, назвать палатой комнату было вряд ли возможно. В оконном проеме виднелась решетка, отгораживающая пациентов больницы от внешнего мира. Окошко в двери так же имело металлические переплетения, впаянные в дверь. Захочешь сбежать — вряд ли получится. Настоящая тюрьма. Стены комнаты были оббиты чем-то мягким, видимо для того, чтобы пациенты не могли разбить себе голову, при желании.
Я помедлила, продолжая оглядывать обстановку комнаты. Кровать, прикрученная к полу. Ни стола, ни стула в комнате не наблюдалось. Как же кушала моя сестренка? Или ее кормили? Может быть даже насильно.
- Ава? - тихо позвала.
Ноль эмоций. Сестренка даже не шелохнулась.
Я сделала еще один шажок. Остановилась. Замерла, надеясь, что сестра меня слышит и хоть как-то отреагирует.
Секунды текли. А ничего не менялось.
Еще два шага приблизили меня к кровати. Я стояла напротив моей маленькой Авы и не знала как начать разговор. Она же как будто не чувствовала моего присутствия в комнате.
- Ава? - попыталась вновь привлечь к себе внимание. - Это я, Ирма.
Лишь кулачки сжались. Но не более того. Однако и это вселило надежду. Хоть какая-то реакция на мое появление. Это уже хорошо.
По-прежнему стоять истуканом было неудобно. Да и с высоты человеческого роста не сильно поговоришь. Это я знала всегда. Лишь общение на одном уровне способно творить чудеса.
Я решилась на отчаянный шаг и.… уселась на краешек кровати, не касаясь Авы. Почему-то вспомнилось свое ощущение, когда мне не хотелось ничьего присутствия рядом. Меня раздражала даже домашняя кошка, трущаяся боком, проходя мимо моих ног. Тогда мне хотелось ее если не убить, то пнуть со всей силы, чтобы выместить свою боль, свое отчаяние. К чему я это вспомнила?