. Но я не в состоянии ответить. Попросил принести «Словарь имен». Толстенная книжица. Потратил несколько дней, тщательно изучил каждую страницу, от буквы «А» до буквы «Я». Надеялся, что увидев одно из имен, моментально прозрею. Ведь имя – то, чего невозможно лишить человека, с ним он рождается, живет и умирает. Многие считают, что имя определяет судьбу человека. Но, увы, сердце ни разу не дрогнуло. Либо моего имени нет в словаре, либо оно осталось в воспоминаниях и поэтому, как и они, не доступно.
Говорят, что вернуть информацию о прошлом способны сны. Ночью, когда мышцы расслаблены, включается подсознание. Но у меня какое-то странное подсознание. Оно не стремится спасти хозяина и вытащить из запасников образы людей, которых я знал, мест, где бывал или жил. Мои сны – беспорядочная смена красок и эмоций. Всполохи и вспышки. Всё абстрактно и неконкретно. Метаюсь в поту – в моих снах черноту сменяет огонь. Я либо пылаю как факел, либо проваливаюсь в бездонную темноту. И каждую ночь чувствую, как по спине ползет страх, медленно он добирается до горла и вгрызается в плоть липкими пальцами. Мне трудно дышать. Я кричу. Просыпаюсь и продолжаю кричать.
В какие забавы играет со мной подсознание?
Я часто замираю у окна. Пространство по ту сторону рамы поглотила зима. Она материальна, свисает с неба хмурым туманным занавесом. Видно только покрытую твердым слоем снега поляну и черные деревья на дальней ее границе. Потом – ничего. А вдруг на Земле за этими деревьями и в самом деле космическая пустота?
И мир есть лишь то, что вижу я?
Снег начинает валить хлопьями. Обрамленный оконным периметром зимний пейзаж резко меняется, на заднем плане исчезает полоска деревьев, погребенная за плотной, практически непрозрачной стеной. Она состоит из миллиарда легких белых «бабочек», соревнующихся в скорости падения. В голове, вдогонку безумному танцу, кружится строчка: «Окно. Больница. Снег. Деревья». Я повторяю ее раз за разом. Мне кажется знакомым «рубленый» ритм. Он логически рождает другую строчку: «Ночь.Улица. Фонарь. Аптека». Это стихи! Я знаю их. Или правильнее сказать: знал? Почему четырехсложная строка вдруг всплыла в голове? Почему воспоминание блеснуло так кратко и так бесполезно?
А снег все усиливается. И уже кажется, что мое окно – граница мира. За ним ничего нет. Остались только снег, стекло и я.