Когда все прояснилось, а для этого Максу пришлось набраться терпения (она ни в какую не хотела признаваться в своих страхах), он погладил ее по руке, улыбнулся и сказал, что все будет хорошо.
На следующий день, возвращаясь из столовой после ужина, Вика обмерла от страха, увидев этого черноглазого ублюдка прямо около входа в свой корпус. Он оживился, оценивающе сверху вниз осмотрел ее и скривил губы в одобрительной ухмылке. Сомнений не было, тот ждал ее. Вика прошмыгнула в другой пролет и быстро, не оглядываясь направилась к своей двери. Черноглазый перепрыгнул через перила и преградил ей путь. Его рука уже тянулась к ее запястью, как тут возник Макс. С улыбкой, вальяжно откусывая сочное яблоко, он похлопал его по плечу. Вика успела скрыться за дверью. Макс кивком указал на угол корпуса. Черноглазый последовал за ним. Девчонки потом рассказывали, как видели странную картину. Макса, с добродушной улыбкой вещавшего что-то, и самого черноглазого, почему-то постоянно кивавшего в знак согласия Максу.
Закончилось все крепким рукопожатием и исчезновением местных парней с территории лагеря до конца смены. Вот так Макс, чемпион по боксу, любил решать мужские проблемы.
Вика, шокированная его признанием, не могла поверить, что Макс стал наркоманом.
– А что сейчас? – робко спросила Вика.
Макс пожал плечами, продолжая крутить смятую пачку сигарет в руках.
– Я не употребляю наркотики… Но и не живу… Мой друг, Бабс, – ты его помнишь, мастер по тату, ему как-то удалось вернуться обратно. Он влюбился, женился, ребенок у него, девочка… Хорошенькая такая, милая… Работает он на шахте. И, знаешь, постоянно улыбается. От души, искренне, а я этого в себе не чувствую. Хожу часто к ним в гости и все пытаюсь отыскать эту струну, которая дает такую легкость, легкость жить. А за Бабса я рад, он молодец.
– Макс, а как же университет? Как же язык, это ведь твое?
Макс улыбнулся одним уголком губ, мятая пачка полетела куда-то в темноту:
– Я все забыл, веришь? Смотрю тупо на текст и не могу перевести, хотя осознаю, что слова простые и я знаю их. Сейчас даже музыку на английском не слушаю, бесит. Хотя мама, моя милая мама, сколько она пережила со мной, поседела, постарела, – если бы не она, я бы сейчас с тобой тут не сидел, – она говорит, что я часто во сне что-то кричу на английском или диалог с кем-то веду.