одного очень активного и любопытного новичка. Раньше такие вызывали у него интерес, и с позиции наставника, гуру, он с удовольствием обучал их всяким премудростям: как правильно надеть систему
9 и сделать обратку
10, разжечь костер в дождь или залезть на скалу без веревок. А тут он крикнул грубо, с неприязнью, лицо исказила злость, – эту картину ни Вика, ни Цаца, ни Кнопа не смогли забыть.
В апрельский поход досталось уже им, вернее Вике. Возмутила несправедливость. Если бы Индеец высказался по поводу совершенной ею ошибки, она смогла бы понять. Но крик из-за ЕГО ошибки – это перебор. Продолжать путь вместе стало невозможным и бессмысленным. То, за чем шли в каждый поход: расслабление у вечернего костра, втыкание на вершине, единение с природой, – все это ушло. Остались напряжение и усталость от усиленного самоконтроля, понадобившегося, чтобы еще больше не усугублять ситуацию.
– Я предлагаю уйти, – серьезно сказала Цаца, глядя в упор на Вику.
– Страшно… – отозвалась Кнопка.
– Мы не высоко, спустимся сами, – парировала Цаца.
– Я не об этом, – продолжала Кнопка, – это серьезный шаг и он повлечет большие перемены.
– Дело принципа, Кнопа! – воскликнула Цаца, – нельзя позволять такие вещи в свой адрес!
– Я не сказала, что я против. Просто это серьезное решение.
– Я не хочу портить вам отдых, – вмешалась Вика.
– Да какой тут отдых! – Цаца раскраснелась от возмущения, – Тебя обидели, это значит – меня обидели! Да, гор не хватило, природы не хватило, но это сейчас неглавное. Ну, что, Кнопа, скажешь, что это не так?
– Цаца, если я не выдаю порцию эмоций на-гора, это еще не значит, что я ничего не чувствую! Да, ситуация вышла за рамки и поступить по-другому мы просто не можем. Но если говорить об Индейце, у меня нет четкого, однозначного негатива. Скорее исследовательский интерес. Что с ним произошло? Люди не делают неожиданный поворот на все сто восемьдесят градусов, это невозможно.
– Ты еще пожалей его! – кипела Цаца.
– Может и пожалею, когда узнаю правду, – на что Цаца передернула плечами, а Кнопа спокойно продолжила, – у нас есть четыре часа, чтобы спуститься до захода солнца.
– Девочки, спасибо… – тихо произнесла Вика.
И они ушли…. Индеец понял их намерения до того как они их озвучили. Вика осталась на рюкзаках, она не смогла бы сейчас смотреть Индейцу в глаза. К нему подошли Цаца и Кнопка. Повисла пауза. Цаца жестко, исподлобья смотрела на него, ноздри слегка раздувались от гнева. Кнопка же, наоборот, смотрела прямо и спокойно.