– Так это ты с Юлькой запирался? – предположил Тим подозрительно.
– Лопух! – отозвался Вадим. – Тоже мне, разведчик, “особый нюх”!.. Разве не видишь, что печенюшки делались на дому, не говоря о варенье? По-твоему, станет Юлька этим заниматься?
– Чего не сделаешь от большой любви, – с облегчением возразил Тим. И тотчас развалился на диване, не замечая пугливого Жофрея, после первого же звонка укрывшегося за портьерой – от греха. Однако блюдце с остатками рыбы Тим разглядел.
– Ни фига твоя мышь раздухарилась! – удивился он. – На людей еще не кидается?
– Домовых прикармливаю, – ухмыльнулся Вадим, решив не выдавать кота, пока тот не обвыкнется с гостем. – Уж очень борзеют в последнее время!
Он сходил на кухню поставить чайник, а заодно принес посуду. Сразу выложил пирожные на тарелку, чтобы гость по рассеянности не прихватил с собой.
– Ладно, а теперь доклада й, – нахально потребовал Тим. – Как прошел выходной?
Хмыкнув, Вадим ответил:
– Хреновей некуда, если честно. Однако с толком.
– Ну? – подстегнул гость. – Я слушаю, слушаю!..
– Ты слыхал что-нибудь о деревенской жизни, Тим? Коровки там, козочки пасутся, птички поют или кукарекают, солнышко блестит… Слыхал? Так этого больше нет.
– Ты побывал за городом? – догадался Тим.
Вадим кивнул.
– Может, даже добрался до границы?
Он кивнул вторично.
– И что?
– Еще хуже, чем мы думали, – ответил Вадим. – Смотаться отсюда нельзя, разве только превратившись в студень. На Бугре какие-то заморочки – с гравитацией или, того пуще, с пространством. Нарушение пространственной однородности, представляешь? А со всех сторон нас окружает чужой мир, и с каждым днем он подступает все ближе.
– Чужой – насколько?
– Намного, – снова хмыкнул Вадим. – Как говорит мой приятель-крутарь, “мало не покажется”. Одни зверюги чего стоят!.. Хочешь взглянуть?
– Только не надо меня стращать, – попросил Тим, пристально глядя на шевельнувшуюся портьеру. – Ты никого оттуда не прихватил? По-моему, возле окна кто-то прячется.
– Сквозняк, – отмахнулся Вадим, вставляя дискетку в самодельный свой комп. – Погоды-то уже портятся – к ночи. Лучше смотри сюда!
Нехотя Тим отвернулся от портьеры и уставился на экран, где уже проступали фотографии. Брови его медленно поползли вверх, глаза округлились – как и рот. Зато лицо удлинилось еще больше.