– Я должен здесь встретиться со своим папой, – сказал Боб.
– А кто твой папа?
Боб не был уверен, что они не путают два понятия: папа – глава семьи и папа – отец ребенка.
– Ахилл, – все же рискнул он.
Мальчишки с сомнением воззрились на него:
– Так он же там, ниже по течению. И с чего это он будет встречаться тут с каким-то откормленным поросенком?
Впрочем, их сомнения ничего ровным счетом не значили. Важно было другое – слава Ахилла разнеслась по всему городу.
– А с чего это я стану рассказывать вам про дела моего папы? – ответил Боб. – И в его семье все такие толстые. Ведь мы едим до отвала.
– И все такие же коротышки?
– Раньше я тоже был выше, да слишком много вопросов задавал, – дерзко ответил Боб, протискиваясь мимо них.
Он двинулся по Розенлаан, в ту сторону, где, как ему представлялось, мог жить уборщик.
Мальчишки за ним не увязались. Наверное, подействовало имя Ахилла – или уверенность, с которой говорил Боб, словно ему нечего было бояться.
А потом все опять стало совсем чужим. Боб внимательно смотрел по сторонам, надеясь, что узнает улицы, по которым уходил из дома уборщика. Нет, все тщетно. Он бродил, пока не стемнело, но даже тогда не отказался от своих поисков.
Повезло ему совершенно случайно. Боб остановился под уличным фонарем, пытаясь прочесть название улицы на прибитой к фонарному столбу табличке, как вдруг заметил на самом столбе нацарапанные значки и буквы. P¤DVM – вот что там было вырезано. Боб не имел ни малейшего представления о том, что это может означать. Он вообще не помнил эту надпись, но вдруг узнал. Он видел ее раньше. Даже не один раз. Значит, квартира уборщика была совсем рядом.
Боб медленно огляделся, тщательно фиксируя все детали. Вот оно! Небольшой многоквартирный жилой дом с наружной и внутренней лестницами.
Уборщик жил на самом верху. Цоколь, первый этаж, второй, третий. Боб подошел к почтовым ящикам и попробовал прочесть фамилии квартиросъемщиков, но таблички были слишком высоко, да и надписи сильно выцвели, а кое-где вообще отсутствовали.
Какая разница – ведь фамилии-то уборщика Боб все равно не знал. Нечего было и надеяться, что он ее распознает по табличке на почтовом ящике.
Внешняя лестница не доходила до верхних этажей. Ее, надо думать, пристроили к офису доктора, расположенному на втором этаже. А поскольку ночь уже наступила, то и дверь была заперта.