— Мухов Степан Леонидович — главная причина отчислений простых смертных с бюджета. Имей в виду: опаздывать нельзя, пропускать лекции тем более, а если на семинар придёшь без должной подготовки, то всё — собирай вещи и ищи место в новом вузе.
— Ого, — вздыхаю печально. И надо было так влипнуть в первый же день.
Маша пожимает плечами и хочет что-то добавить, но скрип открывающейся двери отвлекает, вынуждая перевести взгляд к входу в аудиторию.
— Степан Леонидович, добрый день! Можно?
На пороге, виновато потупив взор, замечаю миниатюрную блондинку с длиннющими, словно восковыми волосами и кукольной мордашкой. Огромные голубые глазища смущённо посматривают на старичка из-под шикарных ресниц, а ладошки с идеальным маникюром аккуратно придерживают дизайнерскую сумочку.
— Всё, что я сказала тебе про Мухомора, увы, относится только к простым смертным. Смотри, — Маша кивает в сторону старого преподавателя.
— Диана, конечно, проходите! — учтиво шаркает тот, расползаясь в широченной улыбке.
Блондинка звучно цокает каблучками, поднимаясь к дальним рядам, а Мухомор, не сказав больше и слова, вновь возвращается к лекции.
— Диана Бельская, — шепчет Маша, заметив моё негодующее выражение лица. — Внучка ректора и единственная дочь банкира Демида Бельского. Да-да, того самого! Ну и ещё первая красавица нашего вуза. Запомни, Яна, то, что разрешено там наверху, для нас равно отчислению.
Монотонная лекция тянется нескончаемо долго. Пытаюсь вникнуть, но глупое волнение постоянно сбивает с мыслей. Впрочем, не только оно. Маша без умолку болтает, что-то рассказывает и совершенно не следит за бурчанием Мухомора.
— Здесь свои порядки. И ничего с этим не поделаешь, — вздыхает она.— У мажоров своя жизнь, а у нас — своя. Мы после занятий бежим на подработку и ютимся в общаге, а они шопятся и закатывают грандиозные вечеринки в элитных коттеджах.
— Ну и ладно, — шепчу в ответ. Никогда меня не привлекала подобная трата времени, да и чужая жизнь тоже. — Пусть гуляют.
— Просто несправедливо, понимаешь? Мы и учимся, и пашем, а всё равно в хвосте. А тут, имя своё назвала, ресничками взмахнула и в шоколаде.
— Зайцева! — голос Мухомора внезапно взлетает на пару октав. — Доколе вы будете бубнить параллельно со мной?
Маша, видимо, Зайцева, тут же отсаживается подальше и, расправив плечи, начинает сосредоточенно писать.