Дальше они двигались на ощупь. Изредка, усомнившись в направлении ветерка, Лопо зажигал спичку, и они вместе смотрели на нее, пока огонек не угасал.
– А по-моему, мы спускаемся, а не поднимаемся, – сказал Лопо после долгого молчания, когда каменный коридор сузился настолько, что, расставив руки, можно было нащупать обе стены. – Может быть, тебе стоит вернуться.
– А если шмальнут без разбора на звук? К тому же ты говорил, что там эверийцы. Им-то всё равно, чья я дочь и кто мой отец.
– Да нет же! Я уверен, им твой папочка условие поставил – тебя вытащить. За мной гоняться они бы здесь не стали. Вернись. Ну, выпорет он тебя по-отечески кожаным ремнем, уедешь опять в свой университет, выберешь себе там кого-нибудь. Я уже всё равно смертник – мне либо здесь подыхать, либо наверху подыхать. Два дня жизни ты мне уже подарила, и хватит с меня.
– Т-с-с-с… – Она приложила палец к его губам. – Слышишь?
Это было похоже на треск разрываемой ткани. Звуки доносились откуда-то сверху и были едва слышны. Было даже странно, что Сандра смогла их расслышать сквозь вдохновенную речь Лопо.
– Может, это камень крошится… – предположил да Пальпа.
– Да не может быть. Тут ведь не Кондо-ди-Дьеро. В этих местах землю никогда не трясло…
Треск превратился в скрежет, и прямо им на головы посыпалась каменная крошка. Лопо подтолкнул Сандру вперед, схватил ее за руку, и они, то и дело натыкаясь в темноте на валуны и стены, быстро, насколько это было возможно, двинулись вперед. Крошка продолжала сыпаться, но треска они почти не слышали за собственным топотом. Вскоре Сандра ударилась-таки коленкой об очередное препятствие, и Лопо едва успел подхватить ее в падении. Он прижал ее к себе, на несколько мгновений они замерли, и это дало им возможность заметить, что треск прекратился, а сверху ничего больше не сыпется.
– Болит?
– Еще как.
– Дай, я посмотрю. – Он помог ей усесться, нащупав место поровнее, закатал штанину, благо комбинезон оказался достаточно просторным, и зажег спичку, последнюю из первого коробка. Коленка, слава Богу, формы не потеряла, но на ней уже зацветал немалый синяк. Лопо начал осторожно ощупывать коленную чашечку, желая убедиться в ее целости.
– Мне больно, – сказала Сандра, как только спичка погасла, и голос ее растворился в темноте.
– Пройдет.