"Разбирал" так же одну из картинок с отцом, но там, кроме
исходящей от него злобы, безумия и всепоглощающей ненависти ко
всему живому ничего не чувствовалось. Ощущения же самого Близнеца,
в тот момент, всё так же были далеки от понимания человеческим
разумом, а из знакомого, некое подобие жалости, острого желания
помочь и какой-то наивной озадаченности с толикой обиды. Как всё
это совместить, Дима не понимал. Это бесило и злило. Бесило
осознание своей физической немощности, злило осознание, что выше
головы не прыгнуть. В самом ведь деле, нельзя отрастить себе
неведомый орган, который расширил бы восприятие...
Но при этом Дима сдаваться и не собирался, припоминая слова того
же Историка о потенциале, который тот видит в парне. Не забывал и
слова отца, который говорил, что сын уже превзошел его и это не
предел. Ну и оставалась надежда, что он, рождённый в Улье, всё-таки
обладает большими возможностями, чем остальные, гости в
этом мире. И эти возможности необходимо понять и реализовать.
Впереди... вечность...
Но всё это о высоком и подчас недоступном для понимания. В
обычном же, привычном и понятном бытие, Диму окружала сплошная
скукота, сутками напролёт. Двигался лесами и полями, напрямик,
строго на Запад. Разнообразие вносила, иногда, возможность какое-то
время ехать на транспорте, неважно каком, легковушка ли, грузовик.
Становилось чуть веселее от ощущения большей беззащитности,
наверное. Всё же, когда идёшь пешком, отреагировать на резкое
изменение обстановки гораздо проще, чем когда едешь в рычащей
двигателем на всю округу, железной коробке.
Автомобили Медоед находил, естественно, на попадающихся изредка
кластерах с частью города или деревни. И то, если удавалось найти
целую, обычно все машины оказывались раздолбаны или измяты
заражёнными. На таких сотах снова просыпался исследовательский
интерес, всё же "ту" жизнь Дима совершенно не знал. Бродя по уже
опустошённым тварями улицам, он заходил в магазины, иногда, в
квартиры, просматривал книги, журналы. И пытался представить, как
это, жить без Споры, без Даров, без заражённых и без постоянно
ощущаемой угрозы со всех сторон. И не мог этого сделать, не
получалось представить сытую, в безопасности жизнь, где основной
проблемой является не добыча спорана на живчик и выживание, а,
например... да хрен знает... Дима не мог даже этого придумать,
НАСТОЛЬКО он не знал "той" жизни. И это тоже являлось для него
чем-то запредельным. Но в этом случае, обидно не становилось, Дима
ведь дитя Улья, рождён здесь.