После завтрака они разошлись по своим комнатам. Женька попробовала продолжить читать начатую на днях книгу, но постоянно ловила себя на мысли, что не следит за происходящим на страницах, а витает где-то далеко в облаках. Опять звонила Маринка, но Жене совсем не хотелось говорить с одноклассницей, и она в который раз скинула вызов. Надо было думать, прежде чем забираться на колени к Кедрову! Ведь Марина прекрасно знала про увлечённость своей подруги Максимом, и тем не менее это её не остановило.
Хотя, положа руку на сердце, Евгения даже рада была, что всё обернулось именно так. Она словно избавилась от розовых очков, от того образа, что сама себе нафантазировала. И если тогда, на вечеринке, наконец общаясь с Максом, под воздействием своей нелепой эйфории от самого этого факта плюс выпитого спиртного, она, как ей казалось, с интересом слушала заносчивые бредни парня, то сейчас, вспоминая их, единственным её желанием было закатить глаза. Йорик оказался собеседником недалёким, интересующимся в основном тачками, тёлками да футболом. К тому же с самомнением выше некуда. Тут Маринка оказалась права на все сто — Светик был личностью гораздо более интересной. Как оказалось.
Светик…
Святослав. Слава. Дурацкое имя. Да он и сам его особо не жаловал, не раз картинно вопрошая мать, что её заставило так обозвать своего единственного отпрыска. На что та всегда неопределённо отвечала, что он в курсе, почему его зовут именно так, и в шутку предлагала сменить имя, как только братец станет совершеннолетним. Наверняка назвали в честь какого-нибудь дедушки… Женя не особенно интересовалась родственными связями сводного брата. Знакома ей была только сколько-то-там-юродная сестра Лары, компанию которой пару раз в год им стабильно приходилось терпеть. Та самая тётя Наташа, которой их пугали родители перед отъездом. Странноватая и гиперзаботливая женщина, не особенно любимая племянниками. Ну, да чёрт с ней…
Волновало Женьку сейчас совсем другое. Она вдруг поняла, что стала совершенно по-другому относиться к Славе. Причём, это её отношение поменялось за последние дни столько раз, что голова шла кругом. На смену раздражению, даже в какой-то степени неприязни, граничившей с ненавистью, пришло понимание, даже уважение — ей нравилась позиция сводного брата по отношению к учёбе, нравились его рассуждения о будущем и стремление к поставленным целям. Она осознала, что он далеко не пустоголовый лоботряс, ведомый чужим мнением, как многие парни его возраста, хоть и умело прикидывается «своим» среди них.