– Я уже проверила, шеф, – ответила секретарша. – Приблизительно за две недели до ее исчезновения.
– Черт побери, досадно, что у нас нет тетради номер пять, – пожалел Мейсон. – Из оговорки нашего трехдолларового банкнота ясно, что Эддикс, Фейллон и компания положили дневник в мешок с камнем и швырнули за борт в самом глубоком месте залива. Ладно, Делла, давай займемся изучением того, что есть. Отмени все назначенные на сегодня встречи, убери с глаз долой корреспонденцию, и примемся за дело, чтобы быть во всеоружии перед следующей встречей с нашим дорогим гостем или его хозяином.
Рабочий день давно закончился, огромное здание, в котором располагались многочисленные офисы, опустело, а Перри Мейсон и Делла Стрит сидели в кабинете и анализировали информацию, полученную из дневников Элен Кадмус.
– Будь я проклят, – вздохнул адвокат, – но я не исключаю возможность убийства.
– А я, – сказала Делла Стрит, – практически исключаю возможность несчастного случая или самоубийства.
– Однако у нас нет никаких улик, – возразил Мейсон, – одни подозрения и догадки.
– Для меня и их достаточно, – ответила Делла. – Шеф, если вы внимательно прочитали дневник, то могли совершенно отчетливо представить себе симпатичную, совершенно нормальную молодую девушку с великолепной фигурой. С такой фигурой все девушки мечтают о карьере кинозвезды, и она не была исключением. Но она не была мечтательницей-идеалисткой, трезво глядела на мир. Она восхищалась силой характера Бенджамина Эддикса, но возмущалась его бесчеловечным обращением с подопытными обезьянами. Она подозревала, что в его жизни есть какая-то тайна. По первой тетрадке прекрасно видно, с каким страстным любопытством она пыталась проникнуть в его тайну, а затем совершенно неожиданно охладела к этому вопросу. Да, и еще одна важная деталь: девушка была влюблена.
– С чего ты это взяла, Делла?
– Вы же сами велели читать между строк, – улыбнулась Делла Стрит. – То, что она была влюблена, совершенно очевидно по ее манере вести дневник, по общему настроению. У нее было достаточно свободного времени, чтобы вздыхать при луне.
– Но она не доверяла своих вздохов бумаге, – заметил Мейсон.
– Как все юристы, вы – сухарь и видите только то, что написано прямым текстом. Наверное, у Элен Кадмус были причины не откровенничать даже в дневнике, но свое настроение скрыть невозможно. Только влюбленные могут так описывать красоты природы, восхищаться тем, как прекрасна весна, вливающая новые соки и жизненные силы как в растения, так и в сердца людей.