Всё, пора на стадион. Побегать, попрыгать, ей надо побыть среди
людей. Может, тогда удастся немного отвлечься.
Так, минутку, а где удостоверение личности? Когда их остановил
стражник, Агафья не раздумывая предъявила его, пусть даже
удостоверение превратилось во что-то странное, но где оно
теперь?!
Неужели потеряла, безрукая? Только не паниковать. Владимир тогда
забрал удостоверение. Если так, он и отдаст и, несомненно,
«забудет» доложить куда положено, он посмотрит, что сделает сама
Агафья. Но удостоверение нужно, только если остановят на улице при
выборочных проверках. А значит...
Ничего не значит. Если остановят, то надо сознаваться и получать
положенное наказание. А если повезёт и обойдётся, то надо впредь
быть внимательнее. Всё, бегом на стадион!
* * *
К концу субботы Владимир начинал уже беспокоиться о своём
психическом состоянии и успел переделать всё, что лежало в низком
приоритете на работе. Хватило ума не вносить всё сделанное в
хранилище, будем выдавать постепенно, нет нужды поражать
работодателя производительностью труда. Только глупый кот возьмёт и
переловит всех мышей за одну ночь. Будем умным котом.
Кстати, о котах: Владимир участвовал в судьбе той самой кошки
Машки, когда она захворала — сам возил её в ветеринарную клинику и
оплачивал лечение. Был такой импульс: и кошка уже пожилая, и
хозяйка, сама немолодая, очень переживала за животное, и денег на
лекарства и процедуры у неё не было. С тех пор Владимир вместе с
другими соседями покупал лекарства и соседке, и её кошке.
Так что он сходил к бабушке Авдотье, принёс запасного корма для
любимицы, заодно и с кошкой пообщался и помирился. И почему Агафья
так испугалась её? Кошки в детстве подрали?
В конце концов Владимир взял тот самый рабочий блокнот, в
котором собирал истории для Агафьи, и с обратной стороны его начал
записывать всё необычное, что было связано с Агафьей. Номер первый
— тот самый лист, «индульгенция». Слово пришло на ум внезапно: где
инквизиция, там и индульгенция. Ежу понятно, что ничем бы та бумага
Владимиру не помогла, случись всё по самому нелепому сценарию. Но
Агафья явно думала иначе.
Владимир записал, насколько смог припомнить текст той самой
молитвы. Агафья произносила её чётко и звонко, можно сказать,
чеканно, но слова запомнились лишь отчасти. И начало молитвы было
очень похоже на слова с медальона. Если это девиз Инквизиции, то
всё в тему. «Ничего не скрывай», а то сам знаешь: есть средства
развязать язык. Воображение отказывалось представлять Агафью,
участвующую в средневековых допросах с раскалёнными щипцами, дыбой
и прочими средствами достижения взаимопонимания. Интересно, а чем
бы пользовалась инквизиция в современности? Наркотики правды,
электрошок, что-то ещё?