– Гарри! – раздалось вдруг за его спиной. – Это ты, што ль?
Ему потребовалась секунда, чтобы опознать голос и выбрать линию поведения. Проклятье, все ж нарвался на знакомца!
– Ради бога, только не заговаривайте с ним, – успел он прошептать. – Это как чума.
В следующий момент по его плечу стукнула трость, требуя внимания. А ведь дуралею уже грозили набить лицо за такие выходки!.. Как-нибудь в другой раз, ладно? Сейчас не до тебя.
– Чтё-о? – раздраженно каркнул Геральд, оборачиваясь. – Мне не есть знать вас!.. Ви кто?
За один миг в нем изменилось всё: осанка, голос, мимика, даже черты. Он достаточно владел телом и учился перевоплощению не один год. Если это не искусство, то вполне пристойный уровень профессионализма.
Некоторое время нахал изумленно вглядывался в него. Затем извиняюще пробормотал что-то и ретировался, пока разгневанный иноземец не затеял скандал. Невнятно выругавшись, Геральд вновь повернулся к Энни и вкрадчиво улыбнулся, возвращаясь к прежнему облику. Кажется, его внезапная маска ошеломила женщину. Ну-ну, милая, привыкай!
А тут и вторая смена подоспела – вполне под стать солянке, судя по запаху. Все-таки здешнюю кухню стоит взять на заметку. Вот только нежелательные эти встречи… Н-да. Будем пока считать это случайностью.
– Вас что, разыскивают? – осторожно спросила Энни.
В смысле: не в розыске ли он?
– Я убил десять человек, – сипло поведал Геральд и даже показал на пальцах: – Десять! – Поглядев на ее вытянувшееся лицо, рассмеялся: – Шучу. – Затем подумал и добавил: – А может, и убил. Я ведь воевал, сударыня, а там, знаете ли… Кто считал, сколько из выпущенных мною пуль нашли цель?
– Ну, это другое.
– Думаете? Поначалу и я…
– А что затем? – живо поинтересовалась она.
– А затем, невесть с чего, во мне проснулась совесть. – Геральд снова улыбнулся, на сей раз без веселости, одной половиной лица. – Очень, знаете ли, мерзкое ощущение – словно бы вспоминаешь свои давние проигрыши, обиды, унижения… когда еще позволял себя унижать. И вот тогда я задумался: как искупить? Раскаянием, добрыми делами? Так мне вроде не по профилю. И смирением не отличаюсь – с младых ногтей обуревает гордыня. Но ближним теперь стараюсь не пакостить… если сами не нарываются. Некоторых даже полезно время от времени колотить.
– Женщин тоже?
– Обижаете, милая. Это – табу. Если что не по мне, отхожу в сторону.