– В «Собачью радость»? А разве нельзя?
Незримый поводок несколько ослаб.
– Да нет, можно в принципе… Пропускают-то – по бляхе. Просто существуют определённые правила приличия… Точно так же и со случкой.
– А прикажут? – тихо спросила она. Губы её дрогнули.
Поводок натянулся рывком – и лопнул.
– Кто прикажет?! У меня в аттестате записано – боксёр! А Мадлен – болонка! Нас вообще не положено вязать!
Появился официант и поставил на стол дымящееся второе.
Мрачный, будто на цепь посаженный, Ратмир, высвободил завёрнутую в салфетку вилку, наколол кусочек мяса, но, взглянув на несчастное личико рыженькой секретарши, сообразил наконец, в чём дело. Ревнует, дурашка.
– Не бери в голову! – жизнелюбиво посоветовал он. – Если такое случится, одно заявление – на стол, другое – в суд, третье – в Общество охраны животных. Не расплатятся…
Ничуть не обрадовавшись услышанному, Ляля медленно-медленно развёртывала салфетку.
– А с той боксёршей? – напомнила она, не поднимая глаз.
Ратмир насупился, покряхтел.
– Н-ну… – сказал он. – Всё-таки, согласись, боксёрша – не болонка… И вообще! Что за наезды? Сама вон с директором…
Ляля вспыхнула.
– Я – секретарша! – с достоинством напомнила она. – Это часть моей работы!
– А это – часть моей!
Помолчали сердито.
– Она здесь? – Ляля вновь осмотрела зал.
Ратмир ответил не сразу. Погрустнел, развесил брылы.
– Нет её здесь, – сообщил он со вздохом. – Да и быть не может… У нас ведь, Ляля, нервы должны быть железные. А она себе, видать, слабину дала… Ну и результат: выкрутила голову из ошейника – да в бега!
– И что с ней теперь?
– Не знаю. Видел однажды на улице. Издали… Опустилась, по мусорным ящикам бутылки собирает… А работала – классно. Талант.
– Вспоминаешь её?
Ратмир замялся, заглянул в горшочек с остывающим мясом. Тут же проклял себя за эту заминку, разозлился и, вскинув голову, увидел, что Ляля сидит с застывшим лицом, уставив на него широко раскрытые с дышащими зрачками глаза.
– Покажешь?.. – шепнула она почти неслышно.
– Что?.. – растерянно переспросил он.
– Покажешь, как ты с ней это делал?.. После работы…
Теперь замерли оба. Губы Ратмира мгновенно пересохли. Он попытался взять со стола бокал – рука не слушалась. Наконец любовники (а они уже третий день являлись таковыми), кое-как превозмогли себя и вновь приступили к еде. Беседа их, однако, возобновилась нескоро. Потребовалось вмешательство одного из волосатых гигантов, подошедшего шумно поздравить Ратмира со статьёй в газете (вообще-то это было интервью). Причём глядел поздравляющий не столько на коллегу, сколько на его спутницу.