- У нас слишком мало времени, сола Юниа, - она покачала головой. – Вир Айгус решил, что вы уже достаточно поправились. Вечером вас переведут в тюремную камеру, и там я не буду с вами. Никого не будет. Только стража снаружи.
- Хорошо, Герта, значит, надо поторопиться. Рассказывай, пожалуйста.
- Ваш муж, сола Юниа, был главой Тайного совета при тарисе Мортене, а потом и при тарисе Айгере. У него и у вас были очень большие связи. И вы с солой Эйрой составили заговор, чтобы свергнуть тариса Айгера с трона. Чтобы сола Эйра правила, пока рис Барт не вырастет. Но вас выдали. Солу Эйру схватили сразу, а вас кто-то предупредил. Все думали, что вы скрываетесь или как-то смогли выехать за границу. Никому и в голову не пришло, что будете пробираться в Фианту через перевал, да еще одна. Это очень опасно, особенно зимой.
- Послушай, Герта, - я взяла ее за руку, и она ее не отдернула, как я опасалась. – Скажи мне вот что. Все вокруг настроены против меня враждебно, и я понимаю теперь, почему. Все, кроме тебя. Ты – на нашей стороне?
- Нет, сола Юниа, - она опустила голову. – Мой отец – начальник тюрьмы. И дед был начальником тюрьмы, и прадед. Мы с отцом приносили присягу тарису Айгеру и верны ему. Но мой отец говорил всегда, что любой может оказаться в этих стенах, даже самый знатный и богатый. Судьба коварна. Иногда в тюрьму попадают невиновные. Если человек виновен, он уже наказан тем, что лишен свободы. А может, лишится и жизни. Зачем доставлять ему еще больше мучений? Я не знаю, что заставило вас пойти против тариса Айгера. И не хочу знать. Довольно того, что ваши намерения не осуществились. Я не сочувствую вам, но и ненависти у меня тоже нет.
- Спасибо, Герта. Скажи, что ждет нас с солой Эйрой?
- Это решит суд. А его решение утвердит тарис Айгер. Но за измену обычно казнят. Всегда казнят, сола Юниа.
Одно дело думать об этом, предполагать, другое – узнать вот так, наверняка. Глаза заволокло слезами.
На что ты рассчитывала, идиотка, спросила я бывшую хозяйку своего тела. Неужели тебе в голову не приходило, что все может закончиться вот так?
Как будто она могла услышать и ответить. Интересно, что двигало ею в первую очередь – месть или расчет? Впрочем, какая теперь разница?