Обжегшись на неудавшейся поездке Воронова в Египет, литагент стал осторожнее. Он состряпал доверенность на свое имя и теперь подписывал договора от имени писателя. И все было безоблачно – до тех самых пор, пока Воронова не настиг творческий кризис.
Два месяца.
Ровно два месяца Воронов не мог написать на своем «Ундервуде» ни строчки. Слова, казалось, разбитые церебральным параличом, не складывались в предложения. А сами предложения больше напоминали престарелых инсультников. Воронов вставал в шесть утра и после добросовестного приема целого комплекса лекарственных препаратов усаживался за письменный стол. Он добросовестно проводил за столом часы и дни, но былая легкость не приходила. Сначала он впал в панику, потом – в неистовство, потом – в апатию. И когда до сдачи рукописи очередного романа оставалась неделя, а ни одной приличной строчки так и не было написано, Воронов решил открыться Марголису.
Он вытащил своего литагента с очередной презентации очередного телесериала о суровых буднях работников правоохранительных органов. Марголис успел изрядно накачаться дармовой фуршетной водкой и потому даже не сразу понял суть происходящего.
– Я исписался, – трагизм происходящего заставил Воронова перейти на фальцет. – Я исписался и завалил книгу.
– Что за бред ты несешь, Володенька? У тебя же сдача тринадцатого…
– Именно. А в наличии только три абзаца.
– Только не злоупотребляй успокоительным. Скоро буду.
Как ни странно, но, переложив всю ответственность за свою так неожиданно забуксовавшую карьеру на литагента, Воронов почувствовал себя лучше. Сейчас прилетит ангел-хранитель с деловитой проплешиной на макушке – и все разрешится само собой.
Марголис не заставил себя ждать: от вороновской способности выплевывать шедевры зависело и его благополучие. С порога он потребовал скелетик рукописи, перечитал три квелых абзаца и глубоко задумался.
– Что скажешь, Семен?
– Да-а… Похоже, что тебе необходим творческий отпуск. Невозможно работать в таком режиме. Пять полноценных детективов в год – и так на протяжении трех лет… Умом тронуться можно. Отдохнешь где-нибудь на Канарах…
– Семен! – упреждающе поднял палец Воронов.
– Пардон… Отдохнешь на кушетке в дальней комнате. Месячишко-другой. А там видно будет.
– А издательство?
– Забудь об издательстве. Спишем все на форс-мажорные обстоятельства. В конце концов, автор твоего масштаба имеет право на каприз. Они же не варвары, должны понимать.