— Ты… ты выгоняешь меня… ты… Как ты смеешь обвинять? Я же ничего
не делала! — крикнула Аля.
— Ничего? А кто не отлипал от меня в ресторане после того
концерта? Куда меня привела Дина!
— Денис! Как ты можешь так говорить!
Аля больше не желала внимать пустым обвинениям в свой адрес.
Слова иссякли, потонув не в возмущении — в детской обиде. В чем он
обвинял? За что?
С Денисом они познакомились и правда благодаря злосчастной Дине.
В компании раздавали бесплатные билеты для сотрудников и их
родственников или друзей. Приглашений оказалось много, желающих
мало, поэтому Дина принесла часть ярких бумажек со штрихкодом в
университет.
Аля всегда любила шумные многолюдные мероприятия, где играла
веселая музыка. Концерт она помнила плохо, потанцевать там толком
не удалось из-за неразборчивой толпы народа, толкавшейся локтями.
Видимо, бесплатные билеты потому и не слишком-то хотели брать
уважающие себя люди из компании.
Так или иначе, группа молодежи, в которую входили Аля и Дина,
покинула концерт и пошла в кафе, где и удалось впервые поговорить с
Денисом. И он ничем не выдал свой статус «занятого» парня. Да и
Дина не спешила тыкать Алю под ребра локтем или хоть как-то
намекать, что не стоит флиртовать с ее мужчиной. Вели они себя не
как пара. А, может, на тот момент вовсе и не были парой.
Аля не знала, а теперь и спрашивать не хотела. Весь мир вокруг
нее вращался с неимоверной пугающей скоростью. Все рушилось,
подхваченное незримым вихрем. На длинных ресницах повисли крупные
слезы, которые она размазывала вместе с тушью по щекам. Звуки и
ощущения отступали, оставалось только бесконечное падение в никуда.
Телефон выскользнул из ослабшей руки, отлетело защитное стекло,
вдоль экрана протянулась трещина. Прямо через лицо Дениса с их
парной фотографии, которая стояла в качестве заставки.
— Алевтина Викторовна, вам, похоже, не терпится ответить, —
внезапно вырвал из отрешенного забытья строгий голос, в котором не
оказалось ни капли участия.
Над Алей нависла седеющая голова сухопарого высокого замдекана,
и она сжалась, как кролик под взглядом удава. Только этого не
хватало!
Она слишком громко кричала в трубку, хотя уже предупреждали о
сохранении тишины. Теперь и подруги, и прочие студенты смотрели на
нее с сочувствием и пониманием, как будто ее вели на расстрел.
Замдекана, в отличие от большинства преподавателей, славился
непреклонностью и никогда не пытался понять своих учеников.