Блестящие щипчики на стеклянной полке кровожадно сверкнули в ответ на эти слова. Алексей старательно отвел взгляд. Внутри молодого человека противно похолодело. Шприцы, скальпели и прочие инструменты ехидно проводили его яркими звездочками бликов на стальных остриях.
– Что там? – услышал Алексей собственный испуганный голос.
Хирург неторопливо прошел к умывальнику, нарочито долго старательно отмывал руки. Молодой человек тоскливо следил за его действиями. Разноцветные плакаты, казалось, ободряюще шелохнулись на стенах. «Все будет хорошо, – словно прошелестели они в ответ на напряженный взгляд Алексея, – все образуется…» Алексей внутренне усмехнулся. Пальцы тут же отозвались нестерпимой резью.
Врач вернулся к столу, поправил очки с невероятно толстыми стеклами и внимательно посмотрел на пациента.
– Пальцы раньше не ломал? – вместо ответа спросил он.
– Да, вроде бы и нет, – Алексей начал сомневаться под этим пристальным взглядом.
– Может, обмораживал?
– Разве что, очень давно.
Хирург замедленно снял очки, аккуратно протер стекла, положил на стол. Задумчиво постучал руками по стеклу, покрывающему столешницу.
– Попробуем для начала лечить. Может еще и обойдемся без ампутации.
– Вы уверены, что не…? – голос Алексея предательски задрожал.
– Я же не мясник какой-нибудь, – благожелательно усмехнулся врач, сразу продолжив невысказанный вопрос, – сначала мы посмотрим, сделаем рентген, проведем ряд определенных процедур.
Дальше Алексей почти не слушал. Возможность обойтись без операции вполне устраивала его. Как, наверное, и многие бы на его месте, он до панического ужаса испугался…
***
Дни проходили за днями, положение не улучшалось – становилось все хуже: пальцы почернели. От них клочьями отваливалась кожа с лохмотьями мяса. Во время одной из перевязок, Алексей заметил, что на снятом бинте уютно расположился отпавший ноготь. Запах гниющей плоти наполнял помещение при снятых бинтах. Молодой человек с ужасом замечал, как постепенно на кончиках пальцев все больше и больше выставляется обнаженная кость. Нога опухала и никак не хотела влезать в привычную обувь.
– Все, делать нечего, – усталый хирург откинулся на спинку стула, – Это – гангрена. Если сейчас не удалить, может быть поздно…