Другая девушка спрыснула мои голые руки «Скитоленом» – тайским спреем от комаров.
– Зачем вы это сделали? – спросил я, морщась от неприятного запаха.
– Орехов нет, – ответила она, как будто это что-то объясняло.
– Ваша жена совершенно права, – говорил Фэррен Бэкстеру. – Согласно тайскому законодательству иностранцы не могут владеть землей, зато могут арендовать участок на срок до тридцати лет, а также приобрести строение или квартиру в кондоминиуме.
Фэррен откинулся на спинку стула и удовлетворенно вздохнул, сжимая в руке запотевший стакан. Я именно там, где и должен быть, говорила вся его поза, и только трус или дурак не захочет ко мне присоединиться.
– Иностранцы не могут владеть землей, – повторил Фэррен, – зато могут получить лицензию на печать денег. Вы имеете право арендовать участок земли на тридцать лет и дважды продлить договор, что в сумме дает девяносто. Сколько вы планируете прожить, мистер Бэкстер? Шучу, шучу. Или, еще того лучше, создайте тайскую компанию: вы будете полностью ее контролировать, и она сможет покупать землю совершенно легально.
Одна из девушек попыталась присесть к Фэррену на колени, но он с вежливой улыбкой отказался от ее услуг, и она исчезла во мраке «Безымянного бара».
– Впрочем, если ваша жена сомневается, – продолжил Фэррен, – давайте просто получим немного санука, и вы вернетесь домой со своими деньгами. Знаете, что такое санук? Очень важное тайское понятие. Большинство фарангов, то есть иностранцев, думает, будто оно означает «веселье», но санук – нечто гораздо большее. Это значит находить удовольствие во всем, что ты делаешь. Это не гедонизм. Это философия, кредо, образ жизни.
Они чокнулись. Я подошел к стойке, чтобы посмотреть, как Джесси играет в «Четыре в ряд». Напротив него теперь сидела девушка в джинсах и футболке, которая разливала напитки – самая красивая во всем заведении. Вокруг уже собралась толпа зрителей. Каждый раз, когда наступала ее очередь ходить, девушка с силой вдавливала маленькие синие диски в ячейки. Джесси смеялся и качал головой.
– Знаешь, почему они всегда выигрывают? – спросил он, медленно, но уверенно опуская в ячейку красный диск. – Потому что им позволяют задавать ритм. А нужно играть в собственном ритме – не в том, который они тебе навязывают.
Гиббон запрыгнул на стойку и распрямил поля шляпы. Похоже, революционный метод игры, предлагаемый Джесси, привел его в восторг. Девушки забрались на табуреты, чтобы лучше видеть. Ощущение было такое, будто я наблюдаю за Джеймсом Бондом, который режется в баккара где-нибудь в Монте-Карло.