Бэкстер сидел на заднем сиденье, обхватив меня за пояс. Мы двигались на юг, а мимо нас проносились другие мотоциклисты. Они закусывали, проверяли электронную почту, сплетничали, нянчили младенцев, звонили маме – все это на скорости шестьдесят миль в час.
Мы ехали мимо обнесенных стенами вилл и жестяных хибар, мечетей и буддийских храмов, выставленных на продажу земельных участков и плантаций ананасов с сочными остроконечными листьями, и все время над нами нависал густой зеленый лес внутренней части Пхукета.
Вдоль проселочных дорог тянулись бесконечные каучуковые плантации – высаженные рядами высокие тонкие деревья, настолько одинаковые, что, засмотревшись на них, можно впасть в транс и забыть про управление. По обочинам крупных магистралей стояли огромные щиты, на которых, рекламируя нечто неведомое, улыбались и отдавали честь люди в форме – солдаты вместо знаменитостей.
Я ждал, когда появится названный мне ориентир – крупная кольцевая развязка рядом с Талангом и темные статуи двух девушек в натуральную величину, стоящие на мраморном пьедестале посреди оживленного перекрестка.
У статуй я свернул налево, а затем направо, на проселочную дорогу, по которой прямо на нас катила на мотоцикле девочка-мусульманка лет девяти – того же возраста, что Кива и Рори. Ее серьезные глаза не мигая смотрели на меня поверх чадры.
Порыв теплого воздуха обдал мое мокрое от пота лицо, и я почувствовал, как Бэкстер обхватил меня еще крепче.
Я понимал, каково ему.
Мне все это тоже было в новинку.
Дом Фэррена вырос перед нами как из-под земли.
Дорога практически сошла на нет – осталась только узкая утрамбованная грунтовка, ведущая сквозь заросли мангровых деревьев.
Я уже решил, что свернул не туда, как вдруг увидел группу современных домов, построенных на участке осушенной и очищенной от деревьев земли. Позади них виднелась бухта и стоящие у причалов лодки яхт-клуба.
Когда мы остановились перед шлагбаумом, Бэкстер неожиданно разговорился.
– А Фэррен неплохо устроился, – произнес он, обдавая мне шею своим дыханием. – Давно его знаете?
Шлагбаум поднялся, и я кивнул охраннику в знак благодарности.
– Не очень, – ответил я.
Прозвучало это странно: выходит, я переехал на другой конец света, чтобы устроиться на работу к человеку, которого знаю всего несколько месяцев. Но Фэррен встретил меня в Лондоне, когда жизнь моя пошла под откос и мне казалось, будто лучшая ее часть уже позади. Я утратил веру в себя, а Фэррен счел меня на что-то годным. А главное, он предложил мне место в своей компании, когда я лишился работы.