То, что отец умер, я понял, не когда мне его в морге выдали. И не когда я целовал огромный лоб, а тот оказался ледяным… Что он неживой я понял по неузнаваемой руке Фимы, неестественно подвернутой. Это была не его рука с пальцами, скрюченными в неподвижную бессильную горсть.
За год фронта Фима превратился в настоящего солдата: в меру дерзкого, подтянутого, сообразительного: на кону жизнь стояла. Труд связиста был нелегким – в буквальном смысле: катушка с кабелем весила 16–20 килограмм. Две катушки в перевязи на плече, третья – в руке. На другом плече карабин. Фима разматывал катушку, присоединял к концу провода другой конец и бежал дальше. Важно было не только протянуть связь, но и обеспечить ее работу, устранять разрывы от обстрелов или повреждений – своими танками. Сложнее всего было искать, когда кабель лежал не на земле, а был поднят на кусты с деревьями. Тогда, как выражался Фима, «дело швах»3 – концов можно было долго не найти!
Конец ознакомительного фрагмента.