Она тихо плачет глотая слёзы, чтобы не разбудить мужа. Семён подбегает к матери с сестрёнкой, тихо шлепая по полу маленькими босыми ножками, обнимает их детскими ручками… Они плачут втроём…
Такое происходило не однократно. Когда-то давно – очень редко. Потом чаще. Бывало и хуже. Случалось, что отец, потерявший над собой от выпивки контроль, пускал в ход кулаки. Несколько раз, мама собирала вещи и забрав с собой детей, уезжала к своей матери в деревню. Он с наслаждением вспоминал эти дни, проведённые у бабушки. Дни без страха. Без ожидания того, какой придёт отец вечером…
А через некоторое время приезжал отец и стоя на коленях слезно просил прощения у жены, тёщи и детей. Семёну не хотелось возвращаться, но мама, глядя в трезвые, просящие, несчастные, словно у брошенной собаки глаза мужа, всё-таки в очередной раз сдавалась и прощала его. Они возвращались домой и некоторое время жили счастливой размеренной жизнью. Однако проходило время и ему опять приходилось прогуливать уроки физкультуры, чтобы одноклассники или, не дай Бог учителя, не заметили синяков на его теле. А мама, стыдясь лжи, всё-таки лгала на работе сослуживцам, объясняя свои синяки тем, что «ударилась».
Отец несколько раз даже лечился от алкоголизма. После, некоторое время был хорошим. Тогда, всей семьёй, не раз ходили в кинотеатр, на какую-нибудь «киношку». Посещали любимый Сеней и Лизой зоопарк. Бывали и в городском парке на каруселях. Папка покупал им «мороженку» и сладкой ваты. Дети с удовольствием пили газировку из автоматов. Катались на аттракционах и кушали в летней кафешке городского парка. Эти дни, были днями искреннего, безмятежного счастья. Папа был весёлым, с хорошим чувством юмора, человеком. И их молодая мама весело, заразительно смеялась, с любовью глядя на своего невысокого, но крепкого мужа. Василий Савинков, отец двоих прекрасных детей был прекрасным сварщиком и денежки в семье водились. Василий всегда находил возможность «левого» заработка. И работать он любил и умел…
Конец ознакомительного фрагмента.