По меньшей мере десяток полицейских и пять-шесть агентов секретной службы быстро шли по двухэтажному вестибюлю. Они громко разговаривали, занимали места у эскалаторов и выходов. Трудно было сказать, где появится Малоун, но выходы из отеля были ограничены дверью этажом ниже, ведущей на Восточную Сорок вторую улицу, и стеклянными дверями этажом выше. Они открывались в туннель, ведущий к Большому центральному вокзалу, который Уайетт видел со своего наблюдательного пункта. Если он знал своего противника настолько хорошо, как ему казалось, то Малоун должен был просто выйти в главные двери. Почему бы нет? Лица его никто не видел, а прятаться лучше всего, постоянно находясь на виду.
Он понимал, что власти рады были бы удалить всех из отеля, но это могло оказаться невозможным. На двадцати с лишним этажах находилось очень много людей. После обычной шестимесячной подготовки к президентскому визиту секретная служба могла бы с этим справиться. Но агенты готовились всего два месяца, основной их тактикой была секретность, поскольку никаких объявлений не делалось до этого утра, когда Белый дом лишь сообщил, что Дэниелс будет в Нью-Йорке с личным визитом. Этот прецедент шел от прежнего президента, совершившего необъявленную поездку вместе с женой, чтобы посмотреть одну из бродвейских постановок. Та поездка прошла без сучка без задоринки, но Дэнни Дэниелс, видимо, в настоящую минуту клял себя, если только его внутренности не были повреждены, или он не потерял большого количества крови.
Уайетту нравилось, когда людям приходилось плохо.
Это значительно облегчало задачу.
Скорее всего, Малоун поднялся наверх, по крайней мере для начала. Однако он мог выйти из любого лифта, какие были видны Уайетту. Определенно он не пойдет по лестницам, потому что полиция перекроет их первым делом. Но записка, которую Уайетт оставил в номере, погонит Малоуна вперед. Малоун будет, как всегда, Одиноким рейнджером. Преданным и верным своей драгоценной Стефани Нелл.
Уайетту нравилось быть снова в деле.
Последний контракт у него был давно. За последние годы работы стало меньше, и он тосковал по своему положению штатного агента. Восемь лет назад его вынудили уйти. Но он все-таки зарабатывал на жизнь, предлагая свои услуги, что представлялось будущим разведки. Меньше агентов в платежной ведомости, больше нанятых для конкретного задания – независимых парней, от которых можно в случае чего отречься и которые не требуют пенсии. Но ему пятьдесят, он уже мог бы подняться до заместителя администратора или даже главы агентства. Он всегда считался одним из лучших полевых агентов.