Его ждали двое.
Оба были заместителями директоров – один ЦРУ, другой АНБ. Лицо заместителя директора Управления национальной безопасности он знал, кем являлся другой, просто догадался. Ни тот, ни другой, похоже, не были рады его видеть. Он остался с ними наедине, те двое, что привели его, ждали в лифтовом холле.
– Скажешь нам, что делал сегодня? – спросил церэушник. – Как оказался в «Гранд-Хайате»?
Уайетт ненавидел все, связанное с Центральным разведывательным управлением. Он только время от времени работал на них, потому что они хорошо платили.
– Кто говорит, что я был там?
Задавший вопрос беспокойно расхаживал по комнате.
– Не юли с нами, Уайетт. Ты был. Почему?
Любопытно, что оба хорошо знали некоторые из его дел.
– Ты направил туда Малоуна? – спросил нацбез.
– Почему вы так думаете?
Церэушник достал карманный магнитофон, включил его. Уайетт услышал свой голос, сообщавший секретной службе, что Малоун идет в Большой центральный вокзал.
– Спрашиваю еще раз. Малоун твоя идея?
– Похоже, удачно, что он оказался там.
– А что, если бы он не смог остановить происходившее? – спросил нацбез.
Уайетт ответил им так же, как Карбонель: «Этого не случилось». И ничего больше объяснять этим идиотам не собирался. Но его мучило любопытство.
– А почему вы не вмешались? Вы явно были там.
– Мы ничего не знали, – выкрикнул цэрэушник. – Мы весь день разрывались на части.
Уайетт пожал плечами.
– И не разорвались?
– Дерзкий сукин сын, – возмутился церэушник. Голос его был все еще громким. – Вы с Карбонель вмешиваетесь в наши дела. Пытаетесь спасти это гнусное Содружество.
– Вы путаете меня с кем-то.
Он решил последовать совету Карбонель и поиграть завтра в гольф. Ему хотелось получить удовольствие от игры, а поле в его закрытом клубе было превосходным.
– Мы знаем все о тебе и Малоуне, – выпалил нацбез.
Он казался значительно спокойнее церэушника, но все же выглядел обеспокоенно. Уайетт знал, что АНБ выделяются миллиарды из ежегодного бюджета разведслужб. Управление занималось всем, даже тайным прослушиванием почти всех телефонных разговоров с заграницей.
– Малоун был главным свидетелем против тебя на административных слушаниях, – продолжал нацбез. – Ты оглушил его, чтобы иметь возможность приказать трем людям вступить в перестрелку. Двое из них погибли. Малоун выдвинул против тебя обвинение. Что выяснилось?