Счастье все мое в тебе одном - страница 9

Шрифт
Интервал
22 июля 2015 года

Венчальное

Прутья клетки моей
позолотой сусальной покрыты.
Пища есть и питье,
и постель горностаем подбита.
Но не в милость мне песни
и глаз не сводящая свита.
Тяготит меня стражЪ
и не радует блеском алмазов кураж.
Стынет кровь
и в душе кровоточит прострельная рана.
Я его полюблю,
он хороший и нет в нем изъянов.
Но сквозь грезы мечтаний своих
вижу облик другого, родного.
Он молчит, а я так хочу слышать
хоть шепот, хоть слово..
Я под сводами божьего храма
с заженной свечою,
под знамением крестным
даю обещание жить
и до вздоха последнего
любящей, верною быть.
Сладок персик,
но как ядовиты сомненья…
Мой Спаситель!!!
Твоя глупая дщерь
просит благословенья.
21 июля 2015 года

Танцуй Cкво…

Через чопорную степенность
лезет девочки озорство
и куда девалась надменность,
танцуй девочка,
танцуй Cкво!
Танцуй так, чтобы было больно,
чтобы пятки горели,
жизнь в раж.
Стоп, красивая,
ты же плачешь.
Что ты милая,
жизнь – мираж?
Он целует тебя глазами.
Жизнь – индейское божество!
Танцуй девочка!
Твой экзамен, сдан с лихвою.
Танцуй Cкво!
16 июля 2015 года

Я вчера улетела

Я вчера улетела,
Я тебе не сказала «прощай».
В шапито незадачливый ПьЕро
изливает ручьями печаль.
Я вчера умерла
над холодным большим океаном.
Высота – десять тысяч,
в груди на отрыв каждый вздох!
Я шагнула вчера из нирваны
созвездий желанных
и примкнула к бродячим,
туманным, несущимся «Псам».
В старом цирке сквозь купол
мерцают зеленые звезды.
Стюардесса сказала: «Гуд бай».
За окном Фаренгейт и судьба.
Я вчера улетела.
«Прошу, не кури на балконе,
нынче холодно в городе,
мерзнут и стынут ладони…
15 июля 2005 года

Жизнь

С" едает остаток полуночи росное утро.
Волчонок зевает, ему две недели от роду.
Волчица не спит, у нее на груди перламутром
играет звезда, как отметина лучшей породы.
Волчица не спит, ее ноздри вдыхают опасность
и загораются в логове желтые звезды.
Она голодна, ее выводок жалко скулящий,
тягает сосцы, но они холодны, они пУсты.
Волчица не хочет вставать, она все понимает,
не стало того с кем любили и кто водил стаю.
Восьмые голодные сутки щенки донимают.
Волчица не хочет вставать. Она все уже Знает.
Любую опасность он чуял. Вожак. Самый сильный.
Она за него перегрызла бы глотку любому.
Но он не вернулся. И жизнь всякий смысл потеряла.
И ей все равно, что щенки помирают. Ей пУсто.
Волчица встает. Роют землю когтистые лапы.
Следующая страница