– Оставь – сам встану… – раздраженно сказал он. – Этот стервец был с ножом… Вот здесь жжет, посмотри…
Подольский расстегнул пальто и рубашку: на правом плече кровоточила небольшая рана, рубашка намокала в крови.
– Ерунда! – сказал он изменившимся голосом. – Пальто тебя спасло. Потерпи. Может, скорую помощь вызвать?..
Старик из телефонной будки торопился к ним.
– Кто тебя так? – спросил Подольский.
– Какая же сволочь из него вырастет, если он уже сейчас с ножом ходит.
– Про кого ты?
Словно по мановению волшебной палочки, на пустынной улице собирался народ.
На третьем курсе закончилась летняя сессия. Все разъехались – кто в стройотряд, кто на каникулы домой; общежитие пустело. Наконец и Викентьев купил билет и утром должен был выехать в Кесну; и родители, и друзья, с которыми так хотелось встретиться, ждали его еще неделю назад, а он до сих пор торчал в Логатове. И не без причины: ему хотелось перед отъездом повидаться с Еленой, но он не осмеливался ей позвонить. Наконец, когда билет был уже куплен, отступать было некуда; и он решился.
Вечерело. Дрожащей рукой он набрал номер телефона. Откашлялся и с напускной деловитостью осведомился:
– Алло! Лена дома?
Трубку, не поинтересовавшись, кто спрашивает, положили на стол, и хрипловатый насмешливый голос сказал: «Ленка, тебя». Викентьев догадался, что к телефону подходил Володя, ее брат. «Иду-у!» – донеслось откуда-то – должно быть, из кухни: знакомые победоносные интонации.
– Да, я слушаю.
– Леночка, это я…
– Ну!..
– Дело вот в чем. Сегодня ночью уезжает Федосов – ты ведь его помнишь: живет в одной комнате со мной… Так вот: он хотел бы тебя повидать напоследок; да и я…
– Постой: Федосов – это тот самый, белобрысый?..
– Да, да, тот самый. Будь добра, приезжай.
– Хорошо. Когда?
– К девяти часам. Ну, до свиданья, – сказал Викентьев и не удержался, чтобы не съюродствовать: – Припадаю к твоим стопам…
– Хорошо, – повторила Елена и положила трубку.
Когда он вернулся в комнату, Федосов укладывал портфель: как у всякого студента, пожитков у него было немного.
– Ну что, она согласилась? – спросил он с наигранным равнодушием, заталкивая в портфель электробритву.
– Да, – ответил Викентьев.– И подозрительно быстро.
– Я не сомневался. – Федосов самодовольно улыбнулся заячьими губами. – Сказывается сила моего обаяния.