О возлюблении ближних и дальних - страница 2
И тут неожиданно реанимировался конь Кембрий.
Настоящих, правильных писателей к творчеству побуждает залетевшая муза. Исполнением чего-нибудь вдохновляющего на своей лире.
Меня пробудило ржание Кембрия.
Еще бабушка моя говорила – все у тебя с вывертом, не по-людски.
Так что, если вам понравятся мои опусы, скажите спасибо Кембрию.
А ежели кто пролистнет, плюнет и подумает гневно – на что только бумагу переводят?! – то я ни при чем.
Все претензии к Свете Т.
Я не виновата в том, что она была недостаточно убедительна.
О кактусах и уходе за ними
У одной женщины расцвел кактус.
Ничто не предвещало.
Четыре года торчал на подоконнике, похожий на хмурого и небритого похмельного дворника, – и на тебе.
Зря некоторые считают ее злобной бездушной стервой – у злобных бездушных стерв кактусы не цветут.
И в думах о кактусе она оттоптала ноги сердитому мужчине в метро, но не взвилась оскорбленно (если вы такой барин, то на такси ездить надо!), а улыбнулась:
– Не сердитесь, ради бога, хотите – наступите мне на ногу, будем квиты.
И сердитый мужчина проглотил то, что чуть было не озвучил. А потом вышел на своей станции и не обозвал тупой коровой запутавшуюся со сдачей киоскершу, а сказал ей:
– Ничего страшного, я с утра тоже не силен в арифметике.
А киоскерша отдала за просто так два старых журнала и целый ворох старых газет одному старичку, который очень любил читать, но каждый день покупал только одну газету, подешевле. Вообще-то нераспроданное полагалось списывать, но есть методы обхода.
А довольный старичок пошел домой с охапкой прессы. И, встретив соседку с верхнего этажа, не учинил ей ежедневный скандал (ваш ребенок топочет по квартире, как лошадь, воспитывать надо!), а посмотрел и удивился:
– Как дочка ваша выросла! Не пойму, на кого похожа больше – на вас или на мужа? Красавица будет, у меня глаз наметанный.
А соседка отвела ребенка в сад и примчалась на работу. И не обгавкала бестолковую бабку, записавшуюся к невропатологу на вчера и пришедшую сегодня, а сказала:
– Не расстраивайтесь, и я забываю. Вы подождите, сейчас узнаю, вдруг врач сможет вас принять.
А бабка не стала грозить жалобами во все инстанции вплоть до Страсбургского суда по правам человека, требуя у доктора выписать действенное, недорогое и еще не придуманное лекарство, чтоб принял – и как двадцать лет назад, а вздохнула: