О птицах небесных и земных
В детском саду, куда ходил мой сын, было так себе, средненько. Без инноваций. Атмосферу оживлял только асоциальный элемент Степа, не выговаривавший половину букв, что почиталось за счастье – некоторые слова обсценной лексики в его исполнении не распознавались.
А моя знакомая, Татьяна, определила дочку в сад продвинутый. У них там генеральная идея – укрепление внутрисемейных связей посредством активного участия пап-мам во всех детсадовских фейерверках. Помимо прочего раз, в год каждый родитель должен сыграть в спектакле.
Татьяна удачно улизнула от новогоднего утренника, отбоярилась от восьмимартовского и уже вздохнула облегченно, но на горизонте нарисовался День птиц.
И вот ей звонит недовольная воспитательница Кристина Юрьевна, выговаривает за безынициативность и сообщает, что остальные родители клювом не щелкали, разобрали все роли, так что ей, Татьяне, достался крапивничек, готовьте костюм, у вас еще три дня. И запишите слова: «Я птичка-невеличка, на веточке сижу и ягодку-малинку на ветке сторожу». Сначала выскажется ласточка, дети ее поприветствуют, потом вы.
Татьяна полезла в Интернет, чтобы хоть понять, как этот крапивничек выглядит. Две ночи вырезала и раскрашивала перья, пришивала их к свитеру и мастерила клюв и хвост.
В пятницу с утра позвонили родители, сказали, что заедут вечером прямо в сад, заберут Соньку к себе и вернут в воскресенье. Таня намекнула маме насчет выигрышной партии крапивничка, но Елена Ивановна напомнила дочери, что тридцать пять лет проработала учительницей младших классов, ей эти крапивнички уже вот где, уволь.
Кристина Юрьевна сказала:
– Быстренько переоденьтесь и давайте вон туда, слова помните? Вы после ласточки.
На птичьем дворе уже маялись толстый папа в черном, мама хулигана Яковца ака ласточка, двое неидентифицируемых пернатых и чья-то бабушка-павлин, вся в перьях, блестках и каменьях, вылитый мулен-руж, каким он видится из наших палестин.
Папа в черном профальцетил, запели капели, заря занялась, грачи прилетели, весна началась. Павлинья бабушка басом несла аналогичную хрень. Яковец-мама два раза сбилась, но собралась и изложила страданья ласточки, стремившейся на историческую родину «вдоль по меридиану, сквозь пургу и снега».