Очень скоро студенческая жизнь начала крутиться в основном вокруг духа соперничества: мне приходилось унимать свое воображение и бороться с обуревавшим меня чувством зависти по отношению к лучшим ученикам колледжа, женским сумкам из кожи и великолепным балетным туфлям. Что касается политики, я насмехалась над людьми, сжигавшими флаги и требовавшими вывода войск из Вьетнама, а по возвращении в отчий дом яростно доказывала родителям, что Америка должна уйти из далекой азиатской страны. Меня также беспокоило то, что ребята из студенческих братств периодически избегали меня, тогда как в моем бойком воображении я одерживала победы над моими высокими белокурыми «соратницами», наличие мозгов у некоторых из которых было под большим вопросом. У меня, конечно же, были моральные принципы, но после убийства президента Кеннеди мой бунтарский разум решил, что Бога нет: он просто не может существовать в этом полном антагонизма мире, в котором убийство президента похоронило и иллюзию демократии. Если бы Бог существовал, разве бы он допустил подобное? Поэтому я уверовала в его отсутствие: нельзя верить в то, что не может доказать свое существование.
Пребывая в расстроенных чувствах, я была вынуждена бороться с лишними калориями, от которых мое тело определенно начало раздаваться. К такому положению вещей меня привело слишком частое участие в спорах «кто сможет съесть больше всего мороженого за один присест», поедание в больших количествах малиновых лакричных палочек и регулярное посещение «попкорновых вечеров», которые были визитной карточкой наших девушек-блондинок. Я ела печенье, пончики, шоколадное мороженое и сладости из магазина. Каждый съеденный кусок отзывался болью в моем сознании и еще сильнее лишал меня уверенности в себе. Учебные дни превратились для меня в не связанные между собой двадцать четыре часа, бóльшую часть из которых я поедала сласти, к чьему вкусу привыкла с детства.
Где-то глубоко внутри себя я понимала ту ситуацию, в которой оказалась: Барбара вела войну против «термитников в древесном мире». Эти «насекомые» вели подкопы под мой шаткий фундамент, «питаясь» ночными новостями, в которых показывали ребят вроде Элдриджа Кливера, подливающего масла в огонь ярости «Черных пантер» в период борьбы за гражданские права, и Джеймса Эрл Рея, не давшего осуществиться мечте Мартина Лютера Кинга. В новостях показывали сюжеты о том, как сжигают флаг моей страны, и об убийстве еще одного представителя семьи Кеннеди палестинцами. Студентки срывали с себя бюстгальтеры, борясь за свободу самовыражения без оглядки на пол. Американцы больше не доверяли президентам Джонсону и Никсону, а мое поколение подсело на травку, ЛСД и галлюциногенные грибы.