– Да, самое главное! Ему о том, что я тебе сейчас сказал – ни слова! Я обещал Ринату…
– Понял.
– Пусть эти донецкие сами во всем разбираются, а ты расслабься…
– Да, но уже запущен механизм…
После паузы:
– Думай сам, как все обставить… Ты же у нас голова!
– А Могильный?
– С ним должны были уже поговорить.
Через пять минут Хорошевский уже шел к самолету. У трапа его ждал, с выпученными как у рыбы глазами, Могильный:
– Валера, все отменяется? По домам?
– Нет, Анатолий Владимирович! Все еще только начинается!
– Как, ведь все уже… Операция отменяется?
– И начинается ее имитация! «Операция – имитация»!
«Неужели узнали? Я же старался все делать по закону. Четыре двести – это сумма в том самом счете, который они мне подсунули. А если бы Президент все узнал, они подумали? Что они воображают там, в Донецке?».
21 января 2011г., примерно в 16—30, Борис Викторович Колесник проснулся после общего наркоза в послеоперационной палате правительственной клиники в Феофании. Два белых силуэта в палате постепенно приобрели очертания медсестры клиники и лечащего врача Колесника – депутата Верховной Рады от Партии регионов Татьяны Дмитриевны Бахталовской.
– Таня! Света (жена) знает?
– Не волнуйся, Боря, она здесь, в комнате для гостей. Просто посещать тебя рано. А так, все хорошо, операция прошла успешно.
– Что у меня с сердцем?
– В коронарном сосуде образовался тромб. Обычная история. Но сейчас все нормально. Скоро все заживет.
У Бахталовской зазвонил телефон.
– Это Ринат Леонидович, поговори, но не долго.
Татьяна Дмитриевна приложила мобильник к уху Колесника.
– Боря, дорогой, держись, если что нужно – звони. И выздоравливай.
– Спасибо… Ринат, я хотел…
– Все нормально, Боря, все хорошо (короткие гудки)…
Бахталовская продолжала:
– Ринат Леонидович звонит каждые полчаса. Договорился с одной из клиник в Германии. Подготовил на всякий случай к вылету самолет. Но наш хирург не хуже – ученик самого Шалимова. В коронарный сосуд он поставил маленькую пружинку, чтобы в сердце поступала кровь. Не бережешь, ты себя, Боря – устало вздохнула она.
Колесник изобразил подобие улыбки. Кажется, Ринат его простил. «Или же, ничего не случилось, а просто чистое совпадение. Четыре миллиона двести… Просто у меня не хватило выдержки. Нервы сдали… Замотался… Совпадение… Совпадение…» – Борис Викторович постепенно впадал в послеоперационную дрему. – «Главное, что жив, остальное не важно».