Роман ещё какое-то время стоял и смотрел в ту сторону, куда она уехала. Потом достал телефон, набрал номер.
– Алло, Сергей? Да я. Номер подключи к ушам. Пишешь? Прямой, семь-пять-пять… Ну спасибо. Только всё пиши, ладно? Да, я тебе про неё говорил вчера. Видимо, придётся работать… Да, и адрес точный пробей: живёт в Доме на набережной, подъезд десятый, квартиру не помню – узнай. Всё узнай – кто соседи, с кем живет, чья квартира.
Костя проснулся непривычно рано и всё утро просидел в комнате, ожидая звонка от Лары. Он никогда не был домоседом, и застать его в выходные было невозможно. С самого утра он уже куда-то мчался, чаще всего в гости к Фиолету, чтобы вместе что-то замутить.
Крепкие дружеские отношения между молодыми людьми начались задолго до поступления в театральный институт. Их мамы были близкими подругами. Вот так «дружбы» переплетаются и кольцуются в Москве. Ещё в ранние студенческие времена Ольга Георгиевна, мама Кости, познакомилась с Лидой Кузнецовой и Диной Тарасевич. По окончании МГАХИ им. Сурикова жизнь подруг пошла в разных направлениях.
Это был девяностый год, когда профессия художника стала бесполезной. Поначалу казалось, что всё наладится – подыщется приличное место работы в Пушкинском или Третьяковке, в крайнем случае, в одном из менее известных московских музеев. Только ничего не нашлось. Вот тогда-то и пригодились заведённые во время студенчества знакомства. По московской традиции, общение не прекратилось, а, наоборот, стало взаимовыгодным. Лида очень удачно вышла замуж за выпускника МГИМО, родила в один год с Ольгой сына Дениса, но сразу же по окончании института уехала вместе с мужем в Париж, куда того отправили в командировку на несколько лет. Лида высылала подругам духи, косметику и одежду. В Москве же Ольга с Диной подбодряли друг друга, доставая билеты в театр, а позже – на новогодние ёлки для детей.
Лида вернулась в середине девяностых в Москву с желанием «всё переделать» и открыть собственную галерею в столице. Она – единственная из трёх подруг, кто состоялся в профессии. Каким-то чутьём Лида поняла, что о русской живописи, особенно о модернизме, кубизме, советском реализме, не забудут и что её нужно скупать-продавать-выставлять в Париже и не только. И если Ольга и Дина перебивались мелкими подработками, то у Лиды проблем с финансами и работой совершенно не было.