Отец Соломончика, дед его и прадед с малолетства до глубокой старости были портными, и кормились с кончика иглы.
Тётя Сара, вечная ей память, таки оказалась права. Она говорила племяннику:
– Соломончик, посмотри вокруг природу. Где ты видишь голых людей? В неглиже прилично гулять только в бане и при исполнении супружеских обязанностей. Слава Богу, голышом никто не шастает, не смущает своим видом незамужних дам, детей, членов партии, священнослужителей, и не делает конфуза честным людям! Ты знаешь, почему нет конфуза? Заруби себе на носу – пока евреи обшивают голых граждан, конфуза не случится! Причём, Соломончик, учти, одежда у человека выходит из моды быстрее, чем изнашивается, а красивости тела требуют постоянной их демонстрации на публике. У нас не принято ходить в театр голышом. В этом случае, требуется наряд для показа отдельных частей тела и своего благополучия. Шей, Соломончик, шей! Палат каменных не заработаешь, Но и с голода не сдохнешь.
Тётя Сара, вечная ей память, оказалась права. В особенности по поводу каменных палат. Советы тёти с наказами отца ремнём Соломончик воспринял телом и душою. Он научился шить, и шил без малого пять десятков лет. Из под лапки его зингеровской машинки выходили офицерские френчи, красноармейские шинели, солдатские галифе, панталоны для куртизанок и телогрейки для зеков. Всего и не вспомнить, что пошито трудами Соломончика.
Сначала он шил, помогая отцу содержать семейный когал. Потом шил, чтобы жениться. Потом, чтобы содержать жену, ребёнка и больную сестру. Потом шил, чтобы рассчитаться с долгами за похороны сестры, жены и маленького ребёнка. Потом, чтобы второй раз жениться и купить жилплощадь. Женитьба с жилплощадью получились плохонькими.
А, что вы хотели за эти деньги? Мисс мира и особняк на Кипре? Не получилось! Потому, что швейная машинка «Зингер» помнит ещё батюшку царя, и угнаться за вашими желаниями со своими возможностями не может.
Жена Лолита страшненькая, усатая, но добрая и мудрая женщина говорила мужу:
– Соломончик! Вы прострочили мне все мозги своей машинкой и сделали себе катар желудка. Не пора ли нам уезжать к тёте Циле в Иерусалим?
В Иерусалим хотелось, но не выпускали. Вроде они историческая ценность государства вместе с машинкой «Зингер». Швейную машинку решили подарить любимой стране. Жертву приняли, но их не выпустили. Когда начали выпускать на все четыре стороны, ехать оказалось уже не с кем, не с чем и не к кому. Мудрая жена Лолита с седыми усами и неизвестная тётя Циля в далёком Иерусалиме ушли в страну вечных снов.